Шепот, Ария, Молитва, Пробуждение
Шрифт:
— Что ты подразумеваешь под ‘Если он почувствует это’? — вздохнул Харухиро. — Значит демон Рыцаря Страха в самом деле бесполезен.
— Эй! Я слышал, Харухиро! — быстро ответил Ранта. — Открыто не оскорбляй моего Зодиака! Иначе я прикажу ему наложить на тебя проклятие!
По-видимому, Ранта дал своему демону имя ‘Зодиак’. Было ли это настоящим именем? Может кличкой животного? Харухиро этого не знал, но это не имело значения. Это не меняло того факта, что демон был бесполезным.
— Я все же прав. Ты даже не можешь призвать
— Идиот! После того, как я собрал 11 Вайсов, он поднимет уровень! Теперь я смогу призвать его на рассвете или закате!
— Мы возвращаемся в Алтану на закате и никто не просыпается на рассвете.
— Именно. Но, — присоединилась Юме; ее щеки надулись от раздражения, но ее глаза сверкали. Сложно понять это выражение лица. — Даже если хозяин полностью безмозглый, питомец может оказаться милым.
— Я не его хозяин! Демоны не питомцы! Скорее Зодиак владеет мной. В конце концов, он демон!
— Так это значит, что… — сказала Шихору, тихо посмеиваясь и избегая взгляд Ранты, — Перед тем как ты сможешь использовать проклятие на Харухиро, ты проклянешь себя.
— Да, думаю это так. Стой, ЧТО?! Серьезно?! Зодиак, это правда? Ответь мне, Зодиак! О, сейчас все еще день, так что он не слышит меня…
— Хорошая работа, ребята, — сказал Манато, глядя на всех с улыбкой. — Никто не ранен? Вроде бы нет, но я вылечу любого. Если все в порядке, то поглядим в мешочки гоблинов.
— Я! Я я я! Я сделаю это! Позвольте мне! — мгновенно вызвался Ранта.
Внутри 3 гоблинских мешочков оказалось 7 серебряников, 2 камня, похоже, драгоценных, 3 клыка и кости (о которых никто не мог сказать, ценные они или нет), несколько кусков мусора, которые определенно ничего не стоили. В зависимости от того, за сколько будут проданы камни, они заработали примерно 10 серебряников, или, в худшем случае, 8 серебряников.
Они покинули Алтану в 7 утра, прибыли в Дамроу около 8, а сейчас был уже полдень. Они закопали трупы гоблинов в неглубокие могилы, затем сели перекусить в районе неподалеку. У каждого был упакованный обед, состоящий из хлеба, сушеного мяса и т. п., который они принесли собой в сумках и рюкзаках. Это было приятное время для всех.
— Надо сказать спасибо, — Юме отрезала несколько тонких полосок сушеного мяса и положила их на землю. Закрыв глаза и сложив руки вместе, она начала молиться. — Спасибо, Элдритч. Вот подношение за то, что продолжаешь защищать нас.
— Молитва и подношение, — спросил Харухиро, кусая хлеб, — перед каждым приемом пищи — это какое-то требование в гильдии Охотников?
Он купил хлеб в Булочной Таттана, снаружи Нишимачи. Хлеб был тверд как камень, но дешевый и вкусный.
— Да, — Юме открыла глаза и посмотрела в сторону Харухиро. — Белая Богиня Элдритч — гигантский волк. Она враждует с Черным Богом Ригелом, тоже гигантским волком. Только благодаря защите Эдритч мы можем ежедневно охотиться и возвращаться целыми.
—
— Все в порядке, — засмеялась Юме. — Элдритч очень великодушна. Не думаю, что она разозлится на что-то подобное… Не то чтобы тут было что-то, за что можно разозлиться.
— Я думаю… — Шихору держала в руках бублик или другой пончикоподобный деликатес. — Богиня Элдритч понимает чувства Юме. Или, хотя бы, я надеюсь на это…
Манато сделал глоток из кожаной фляжки и кивнул в согласии.
— Уверен, слова очень важны, но гораздо важнее чувства за этими словами. Когда мы, Жрецы, используем магию света, заклинание не сработает, если произнесено неправильно, но это совсем не тоже самое, что молитва Юме к Элдритч.
— Юме вкладывает все свои чувства, — произнесла Юме, широко раскинув руки. — Когда Юме спит по ночам, Элдритч приходит к ней во сне. Юме просит покататься на Элдритч, и та соглашается. Юме забирается ей на спину, и Элдритч начинает быстро бежать! Это невероятно!
— Итак, — нахмурившись сказал Ранта, шумно жуя полоску вяленого мяса. — В чем тут изюминка? Я полностью послушал эту глупую историю, ожидая услышать изюминку. Так где она? Если ты не приготовила хорошую изюминку, то обещаю, что ударю тебя!
— Изюминка? — моргнула Юме, наклонив набок голову. — Тут нет изюминки.
— Что?! — Ранта драматично свалился. — Дура! Какой толк в такой длинной истории без изюминки?! Что ты будешь делать, когда я утону в водовороте разбитых ожиданий?
— Разве это плохо? — очень тихо произнесла Шихору. — Если ты просто утонешь и умрешь.
— Эй! — Ранта указал на нее пальцем. — Эй! Эй! Я тебя слышал! Я слышал, что ты сказала, Шихору! Ты хочешь, чтобы я умер!
— Я говорила в целом. Что плохого в том, если ты умрешь утонув?
— Если ты согласна с такой смертью, это не значит, что ты сказала это вежливо! Ты ужасна! Ужаснейший человек! Ужасно гнилая злодейка в истории!
— Просто игнорируй его, Шихору, — сказала Юме, обняв Шихору и ласково погладив ее по голове. — Не стоит слушать что-либо от самой низшей формы жизни. Шихору не сделала чего-то неправильного. Плохой тут только это низшее существо. Он настолько низок, что даже не может называться человеком.
— Я человек!
— Кудрявый человек? — сказал Харухиро, и Ранта согласился с ним.
— Да, кудрявый…
Затем уставился на Харухиро, когда до него дошло.
— Кудрявые волосы тут не причем! — сказал Ранта, запустив руки в волосы. — На самом деле, кудрявые люди — хорошие люди! Люди без кудрей — вообще не люди, так что вот!
— В таком случае, — Могзо проглотил кусок хлеба, размером с кулак. — Хорошо, что я не человек.
— Юме тоже, — сказала Юме.
— …Я тоже, — добавила Шихору.