Шёпот песочных часов

Казакова Светлана

После того, как Верховный Инквизитор, вытащив его из тюрьмы, изложил ему суть своего поручения, у Дария начали зарождаться подозрения, которые подтвердились, когда он, оказавшись на свободе, начал поиски. История, в которой он должен был разобраться, оказалась напрямую связана с судьбой Вероники Солнцевой – девушки, вошедшей в его жизнь за некоторое время до этих событий. Ведь именно её мать Мелина, племянница Александра Воронича, одного из весьма влиятельных магов города и страны, в своё время разорвала организованную им помолвку с магом, чтобы быть с инквизитором. Единственный за многовековую историю случай, которого никто не мог даже представить!

Убежав из дома и разорвав все связи

с родственниками, молодая ведьма поселилась за городом. Её любимый человек уехал в город, чтобы решить вопрос с его увольнением из Инквизиции, и не вернулся. Возможно, она решила, что он забыл о ней и предпочёл службу их совместной жизни, поэтому от отчаяния занялась запрещённой магией, когда перестала его ждать. Теперь у неё была возможность привлечь внимание Инквизиции, нарушив закон. Она и не подозревала, что тот, кого она посчитала оставившим её, в это время находился в плену.

Карл Розенберг сначала пытал его, а затем попросту стёр ему память с помощью запрещённых чар, заставив забыть и возлюбленную, и то, что с ним происходило. Так он отомстил своей бывшей невесте, опозорившей его перед магическим сообществом и помешавшей породниться с семьёй Вороничей, а заодно получил возможность вволю поиздеваться над тем, кто находился в извечном противостоянии с магами и ведьмами.

Мелина не пережила того, что инквизиторы лишили её способностей к магии. А отец её дочери продолжал жить дальше, и не помнил её, пока к нему не начали приходить тревожащие сны, в которых оживали фрагменты стёртых из его памяти событий. С помощью Дария он хотел отыскать способ вспомнить их, и тот, по себе зная, как тяжело обходятся подобные сны и неведение, согласился помочь ему на условиях этого человека, ставшего в настоящее время Верховным Инквизитором.

Всё это могло бы остаться просто одной из непостижимых грустных историй, если бы не тот факт, что она получила продолжение. Вероника, которая выросла, не зная своих настоящих родителей, была дочерью ведьмы и Верховного Инквизитора. Дарий поначалу лишь догадывался об этом, затем, сопоставив все факты, узнал точно, но всё же далеко не сразу решился рассказать Верховному, что у него есть взрослая дочь. Ведь ему и без того пришлось испытать немало потрясений после того, как блокирующие воспоминания чары разрушились. Переживать заново пытки, которым его подвергали, да ещё узнать о смерти любимой женщины, должно быть, было по-настоящему невыносимо.

Лишь через некоторое время Княжевич вызвал на разговор Верховного Инквизитора (он до сих пор не знал его имени, поскольку обычно инквизиторы никому не называли своих имён). Тщательно выбирая слова и всё ещё сомневаясь, правильно ли он поступает, Дарий рассказал ему о Веронике, умолчав, впрочем, о некоторых щекотливых деталях их взаимоотношений. Не то, чтобы он подозревал, что на него тотчас же набросятся с криком «Ты спал с моей дочерью?!», но рисковать всё же не стоило. К тому же, официально совершеннолетними ведьмы начинали считаться лишь после того, как им исполнялся двадцать один год. Также Дарий сообщил о том, с чем ему самому было нелегко примириться, а именно – что Вероника помолвлена с британским магом, с которым уехала в Лондон.

Несмотря на то, что Княжевич знал этого человека уже не первый день, он до сих пор не мог привыкнуть к способности Верховного Инквизитора скрывать свои чувства за сдержанным поведением и твёрдым спокойным взглядом. Лишь изредка его истинные эмоции прорывались наружу. Вероника этой особенности, пожалуй, не унаследовала – у неё обычно всё было написано на лице.

Верховный Инквизитор согласился с ним, когда Дарий сказал, что нежелательно рассказывать кому-либо ещё правду об обстоятельствах рождения Вероники. Достаточно было того, что об этом знал Александр Владимирович Воронич, заявивший на неё право опекунства. Впрочем, и ему не было известно, кем именно стал инквизитор, когда-то влюбившийся в его непокорную племянницу. Не следовало давать такой козырь старому лису.

Ставить в известность Инквизицию тоже не стоило, поскольку это означало бы всплеск интереса к тому факту, что у инквизиторов и ведьм могут быть общие дети. К тому же, репутация Верховного Инквизитора уже укрепилась за те годы, что он занимал эту должность. Наличие у него дочери-ведьмы могло бы стать причиной немалого скандала.

Что же касалось самой Вероники, то, разумеется, дочь имела право познакомиться с отцом. Но, обсудив этот вопрос, они решили дать ей время до тех пор, пока она не закончит учёбу. Зная старшего Воронича, можно было не сомневаться, что он постарается укрепить свою власть над девушкой, где бы та ни находилась, но, достигнув двадцати одного года, она получит возможность использовать магию и принимать решения самостоятельно.

Глава 3

Лондонская погода редко радует жителей города солнечными днями, и за прожитое здесь время я вполне успела в этом убедиться. Но сегодня выдался на редкость приятный в плане погоды день. Неизбалованные солнцем жители Лондона, у которых нашлось свободное время, высыпали на улицы, чтобы прогуляться. Остальным приходилось лишь завидовать этой возможности идти по городу майским днём, наблюдать за играющим в витринах магазинов солнцем и проезжающими мимо красными двухэтажными автобусами. Несмотря на то, что я находилась в этом городе далеко не первый день, мне по-прежнему нравилось на них кататься, поэтому я уговорила Тео составить мне в этом компанию и, забравшись на второй этаж, мы проехали несколько улиц, любуясь преображённым весной городом. Мне было легко и радостно – позади остались почти все экзамены, и наступил мой двадцать первый день рождения, начиная с которого я могла считаться полноправной ведьмой.

Сойдя с автобуса, мы заглянули в небольшую кофейню и, успев проголодаться за время прогулки, пообедали. Бросив взгляд на витрину, уставленную всевозможными сладостями, я невольно вспомнила то огромное пирожное, которое мне, неожиданно для всех, включая саму себя, удалось создать на сегодняшнем экзамене. При этом я почувствовала любопытство – рискнул ли кто-нибудь попробовать это угощение размером со стол? Дарий рассказывал, что создавать настоящие продукты невозможно, но может быть, никто просто не пытался этого делать? Я и сама не ожидала, что несколько слов, которые я в шутку произнесла, окажут влияние на результат моего экзаменационного задания.

Магия созидания, которую я выбрала в качестве своей специализации, несомненно, являлась полезным, хотя и довольно сложным видом магической науки. Она заключалась в том, что маги и ведьмы создавали различные предметы исключительно собственными силами. Это требовало больших вложений энергии и на некоторое время практически полностью лишало возможности повторного применения магии.

Высшим пилотажем являлось создание магических предметов, и далеко не каждому, выбравшему эту специализацию, такое было по силам. Кроме того, это было довольно опасным занятием, поскольку свойства получившихся в результате предметов нередко оказывались непредсказуемыми. Слишком много усилий требовалось приложить и немало всего учесть, чтобы получить именно такой магический предмет, который задумывался. Все имеющиеся в мире магические предметы были в разные годы созданы сильными магами. Когда-то этот процесс почти не контролировался, но в настоящее время все создаваемые магические предметы находились на учёте МН. Разумеется, никто не доверил бы подобную задачу студентам.