Шепот в стенах
Шрифт:
– Да, я всегда занимаю правую половину комнаты, – сказала я. – Отлично подмечено, сестрёнка!
Айви нерешительно улыбнулась. Я подумала, что она сердится на меня за то, что я без телячьего восторга отнеслась к её новой подруге.
Но тут уж Айви сама виновата, кошки полосатые. Она рассказала мне обо всём, что с ней случилось здесь, в школе, пока я изучала трещинки на стенах в сумасшедшем доме, и, сказать по правде, её история меня не очень-то обрадовала. С самого начала, с самой первой строчки в дневнике, который нашла Айви, я строго-настрого просила её держать это в тайне, а она взяла и обо всём
Я взяла лежащие на правой кровати книжки и перебросила их на левую кровать.
– Что ты делаешь? – спросила, стоя в дверях, Айви. Из-за её спины выглядывала удивлённая мордашка мышки Ариадны.
– Вещи на место кладу. Моя половина комнаты правая, твоя левая, – ответила я.
– То есть ты хочешь сказать, мы как прежде… – завела было сестра, но я оборвала её:
– Разумеется. И, между прочим, эта половина с самого начала была моей. В какой кровати я спрятала свой дневник внутри матраса? Правильно, в правой. – Я подтащила к кровати (правой, само собой) свой дорожный чемодан и достала из него растрёпанный жидкий блокнот, который мне дали в сумасшедшем доме. – Кстати, очень советую тебе тоже начать вести дневник, Айви. Оказывается, иногда эта привычка может спасти человеку жизнь.
– Это верно, – согласилась сестра, направляясь к левой кровати. Следом за ней, словно потерявшаяся собачонка, семенила Ариадна.
Тем временем я опустилась на четвереньки, залезла под свою кровать и засунула свой новый дневник в знакомую дыру в матрасе. Правда, я не была уверена, что теперь он будет здесь в безопасности. Айви я, конечно, доверяла полностью, но вот Ариадна… Я же её совершенно не знаю, шарики квадратные! Правда, и мне самой опасность больше не угрожает…
…Скарлет, а ты сама-то уверена, что тебе здесь больше ничто не грозит?
– Кто твоя новая соседка по комнате, Ариадна? – поинтересовалась моя сестра.
– Ещё не знаю, – ответила мышка-норушка. – Я спросила об этом у миссис Найт, но она лишь загадочно посмотрела на меня и ничего не ответила. А кто это может быть, как ты думаешь?
– Наверное, кто-нибудь из новеньких, – предположила я, хотя понимала, что все новенькие давно уже должны быть устроены – они же появились здесь раньше нас. – Уверена, что вы с ней подружитесь и у тебя пропадёт желание всё время виться вокруг нас с сестрой.
Во всяком случае, мне очень хотелось, чтобы у неё пропало это желание. Мы с сестрой всегда были одной командой. Вдвоём. И третьему игроку в нашей команде места не было.
Айви начала вынимать из своего чемодана вещи и выкладывать их на свою кровать.
– Скоро обед, – сказала она. – Может быть, там узнаем что-нибудь новенькое.
Я поморщилась. В этой школе было много ужасов, и обеды занимали в этом списке одно из самых почётных мест. Хотя, с другой стороны, кормили здесь пускай не бог весть как, но всё-таки лучше, чем в психушке, – хуже той больничной еды может быть только варёная тина.
А потом в открытую дверь нашей комнаты постучали. Мы повернули головы и увидели стоящую на пороге Надию Сайяни.
Я сразу напряглась, но Айви и Ариадна приветствовали её очень тепло, можно сказать, прямо-таки по-дружески приветствовали. Да, многое здесь изменилось, пока меня не было, кошки полосатые!
– Ой, вас действительно двое! – удивлённо воскликнула Надия и улыбнулась. – Близнецы! Одинаковые, как две горошины из одного стручка! Айви, а может, это просто твоё отражение вышло из зеркала и принялось расхаживать само по себе?
– Ты, как всегда, угадала, Надия! – хохотнула моя сестра.
– Ладно! Я, собственно, зачем пришла-то? Мистер Бартоломью собирает всех перед обедом, так что пора спускаться вниз.
Собрание? В будни? Перед обедом? Это что-то новенькое. Обычно собрания здесь бывают по воскресеньям, и не в обеденное время, а с утра, перед завтраком. Чтобы аппетит лучше был.
– Кто тебе сказал про собрание? – спросила я.
– Миссис Найт, она попросила меня пробежаться по комнатам и всех предупредить, – ответила Надия.
– Может быть, мистер Бартоломью будет призы раздавать? – робко предположила Ариадна.
– Может, и призы, – мрачно согласилась я, – а может, и палки.
Мы вошли в актовый зал и уселись на неудобных деревянных скамьях. Оглянувшись по сторонам, я заметила мисс Финч, сидящую на стуле возле стены. Она тоже увидела меня, и мы улыбнулись друг другу. Сцена тем временем продолжала пустовать – никаких следов присутствия мистера Бартоломью.
– Как ты думаешь, он собирается рассказать всем о том, что случилось здесь в прошлом году? – негромко спросила я, наклоняясь к Айви.
Она пожала плечами и взглядом указала на нашего тренера по плаванию, мисс Боулер, которая с недовольным видом уже косилась в нашу сторону. Понимаю, понимаю, разговаривать нельзя, но мистера Бартоломью пока ещё не видно и не слышно…
И тут мы его услышали. Хриплый надсадный кашель, тяжёлые шаги – и вот директор уже стоит перед нами, а сидящие в зале учителя громко шикают, призывая к тишине.
– Добрый день, девочки, – в своей привычной медленной манере начал мистер Бартоломью. – Некоторые из вас меня не знают, потому что я долгое время провёл вдали отсюда, на лечении. Поэтому позвольте представиться: я мистер Бартоломью, директор Руквудской школы. Основателем Руквуда был мой отец, он мечтал о школе, в которой можно дать достойное образование своим дочерям и дочерям его знатных, очень влиятельных друзей. – Он сделал паузу, откашлялся в большой красный носовой платок, а затем добавил: – Наверное, многие удивились, что я созвал собрание в такое необычное для этого время.
По залу пробежал шумок. Конечно, удивились.
– Мне сообщили, что, пока я отсутствовал, в школе имели место чрезвычайные происшествия, – хрипло произнёс мистер Бартоломью.
– Вот увидишь, сейчас он всем расскажет про мисс Фокс, – шепнула я, толкая сестру локтем в бок. Мисс Боулер погрозила мне пальцем, но я чихать на неё хотела.
– Так вот, могу вас заверить, что теперь, когда я вернулся, всё пойдёт по-другому. Все серьёзные нарушения дисциплины будут караться очень строго, вплоть до отчисления. Я не потерплю… – он мучительно прокашлялся, прежде чем закончить, – я не потерплю, чтобы в моей школе что-то делалось без моего личного одобрения и разрешения. Это понятно?