Шепот Земли и молчание Неба. Этнографические этюды о традиционных народных верованиях
Шрифт:
Мой путь пересек след широких камусных лыж. По очертанию кольца лыжного посоха с одной стороны широкой лыжни я понял, что это след Харлампия Петровича. Ему тогда было уже под семьдесят, и невольно подумалось: «Зачем старик Бальдин пошел в тайгу?»
Я свернул на его лыжню и довольно скоро увидел его, прислонившегося к сосне. Он был одет в короткую оленью охотничью парку, на голове ситцевый платок, завязанный на старушечий манер. В руках у него было ружье «Белка» — двуствольное, стволы расположены один над другим: один ствол малокалиберной винтовки, второй — обычного охотничьего дробовика.
Харлампий Петрович целился
Я пошел вслед за Харлампием, но он раньше на своих широких лыжах оказался у поваленного ствола и гордо потрясал телом убитого бурундука. Пуля попала зверьку в голову. Зверек был небольшой. Зачем он?
— Зачем вам бурундук, Харлампий Петрович?
— Ой как надо, у алэла совсем прохудилась одежонка, а она была из бурундучьего меха. Я уж месяц как хожу за бурундуком. Теперь добыл, теперь алэл — самая старая из старушек-помощниц будет рада. Сегодня же разделаю шкуру и завтра сам сошью ей сокуй, чтобы было тепло.
Информации было неожиданно много. Оставалось только тактично задать вопросы: и о смысле алэлов, и почему они всегда женщины, и почему старухи, и зачем им одеяния?
Женя также собирала подобный материал. И расспросы Харлампия Петровича, и постоянные наблюдения — все это позволило узнать основное: алэлы непременные, обязательные спутники и, по сути древних представлений, члены каждой кетской семьи.
Алэлы, духи — помощники по дому
Не может быть кетской семьи без алэлов. Алэл — женского рода. Из целого куска дерева искусно вырезано широкое лицо, руки, ноги, грудь. Обязательно старушка должна быть одета: и потому, что ей голой будет холодно, и потому, что быть голой неприлично. Как правило, их в семье бывает одна или две, а то и несколько. Эти старухи — помощницы семьи во всех ее делах: они охраняют жизнь и богатства семьи, помогают по дому, следят за детьми и скотиной — оленями, собаками. Алэлы, которых мы видели, все были очень старыми, потемневшими от времени, прокопченными в дыму чу?много костра.
Часто украшают одежду алэла вышивкой бисером. Делают на лбу бисерную повязку, пропускают бисерную нить по подолу суконного халата или по голенищам унтов. Хранятся алэлы в специальном берестяном туеске в укромном месте в чуме или доме, при перекочевках их возят с собой в санках-ящиках с домашним скарбом.
По понятиям кетов, алэлы чувствуют все, как люди. Им доступны жалость, обида, они знают горе и беды, а также и радость. Нередко их кормят, смазывают рот рыбьим жиром, оленьей кровью. Если человек не будет заботиться об алэлах, то семья останется без постоянных безропотных помощников и погибнет.
Харлампий Петрович вскинул руку с острым ножом, провел несколько раз по распластанной шкуре бурундука и сделал выкройку маленькой длинной парки. Он достал широкоскулую, большеголовую, черную от времени деревянную куклу-старушку, примерил выкройку и быстро стал кидать стежки иглой с оленьей жилой. Вскоре самая
— Вот и славно. Вот и хорошо, — разглядывал, приговаривая, свою работу Бальдин, — будет теперь старуха довольна, и нам хорошо всем будет.
Мы узнали об алэлах многое, не узнали только, когда, кто из кетов и зачем сделал первую куклу. В каждой семье они были «давнишними», так говорили и старики, и молодые.
— А это что такое? — я показал Харлампию на плоского железного человечка со стрелой, привязанного к шесту чума.
— О-о, — протянул Харлампий Петрович, — это моя ульвэй. По-вашему, болезнь, она не должна быть во мне, она не должна болтаться где попало. Ее нужно крепко привязывать. А это, — он показал на комочек из ткани, тоже привязанный, но к другому шесту, — ульвэй моей хозяйки. Когда мы умрем, то мою ульвэй нужно выбросить далеко-далеко, а ее — распустить или, еще лучше, сжечь. За ульвэй мы не ухаживаем, только глядим, крепко ли они привязаны к шестам чума.
Пыпуги — мансийские духи-хранители
Есть еще своеобразное изображение фетиша, которое доживает и до наших дней в преобразованном виде.
На обширных просторах евразийских степей путник часто встречается с каменными изваяниями, которые называются «каменными бабами». «Каменная баба» — название точное только для материала изваяния, но обычно изображен в камне некий усатый степняк, кочевник.
Стоит он посреди степи, виден издалека, достигает нередко более двух метров в высоту. На некоторых изваяниях точно очерчены не только лицо с широким приплюснутым носом, усами и узкими глазами, но и руки, скрестившиеся на поясе, пояс с подвешенным кинжалом, халат, у которого правая пола заходит на левую, как это принято у тюркских народов.
Изваяние чаще всего принадлежит древним хозяевам степей — тюркам. Идет уже многолетняя дискуссия — изображен ли в «каменной бабе» предок, который должен заботиться о живых потомках, или враг (обычно сильный побежденный враг), образ которого должен отпугивать новых врагов? Вот о чем идет спор в науке.
Для нас же важно одно, что древние в поминальном цикле предусматривали создание специального изображения умершего, наделяя такое изображение чудодейственной силой влияния на жизнь живых.
«Каменные бабы» по смыслу близки к ульвэй и алэл и даже чуринге.
Пронзенный стрелой, заговоренный словом
Река, извиваясь, бежала через тайгу, поражая своей прозрачностью и каким-то сладковатым привкусом холодной воды. Было удивительно тихо в самом окружающем мире — на высоком угоре, обозначавшем правый берег; в сбегающих по нему исполинских соснах и кедрах; в тальнике левобережья; в пропитанном солнцем и покоем воздухе июльского жаркого дня.