Шепот Земли и молчание Неба. Этнографические этюды о традиционных народных верованиях
Шрифт:
Они стояли уже на берегу реки. Глаза привыкли к тьме, и можно было различить берег, почти недвижную гладь реки Быстрой и в ней отражение звездного неба.
Нафа мучительно вспоминал рассказы своего дяди Шипуло о звездном небе, о расположении звезд в полночь, на рассвете и на закате. Он нашел Вечернюю звезду, которую испанские завоеватели земель индейцев-пуэбло называют Венерой. Почему-то Нафа сейчас вспомнил об испанцах, о тех далеких временах, когда из-за океана пришли большие лодки, воины в латах с ружьями, да еще верхом на конях. Было это очень давно — лет четыреста назад, если считать так, как считают потомки
Нафа вспомнил давнишних испанцев, потому что именно они называли Вечернюю звезду индейцев-пуэбло Венерой.
— Мудрый Паепалоа, я нашел нашу звезду, — воскликнул Нафа, показывая раскрытой ладонью в небо, в его левую половину.
— Где? — подошел Паепалоа к Нафа, проследил за движением руки. — Правильно! И я вижу. Не спускай с нее глаз, запоминай все, что вокруг нее.
Вокруг нее Нафа ничего не видел, кроме слабо различимого ореола и безмерной тьмы.
— Вот она здесь, в воде, — радостно воскликнул прорицатель племени зуни, — иди ко мне, Нафа.
Нафа подошел и тоже увидел в воде отражение краешка неба, звезд и среди них — Вечернюю звезду, по которой индейцы отсчитывали годы своей жизни.
Паепалоа опустился на колени, подав знак Нафа сделать то же самое, достал из-под передника круглую толстую кукурузную лепешку и медленно опустил ее в воду, в то место, где виделось отражение Вечерней звезды. Лепешка какое-то мгновение задержалась на поверхности, затем рванулась по течению, опустилась ниже и вдруг затрепетала в водовороте. Казалось, ее кромсают, рвут на части сами звезды, прыгающие по образовавшимся волнам. Прошло совсем немного времени, лепешки не было видно, вода вновь стала гладким зеркалом, в котором также отражались звезды, правда, Вечерняя чуть сместилась влево.
— Нафа, посмотри на небо: что-нибудь изменилось у Вечерней звезды и вокруг нас?
Нафа посмотрел, быстро нашел звезду и удивленно сказал:
— Какое-то мерцание появилось в ее ореоле.
— Прекрасно, — воскликнул прорицатель племени зуни, — она приняла нашу жертву. Она попросит у неба дождя!
— Но когда же? — торопливо спросил Нафа.
— Об этом мы узнаем с тобой через пять ночей. Каждый у себя на шестую ночь от этой должен будет вечером найти нашу звезду и обратиться к ней с вопросом: «Когда будет дождь?» — а затем подбросить у реки, где начинается главный отводной канал, зерна кукурузы, целую горсть, а в полночь, когда уже выйдет луна, в ее свете посмотреть на зерна. В луче луны будет ясно, сколько зерен легло к самому краю берега, ближе к воде, — столько дней останется до дождя, который накануне нужно будет вызвать на землю племени, на его поля и огороды.
Больше Нафа ничего не спрашивал у мудрого прорицателя племени зуни, побыл еще немного у него в гостях и пошел домой.
Вот он вернулся в родное селение. Он прошел к своему дому, поднялся по лестнице на крышу и через отверстие в ней спустился в свое жилище. Дома были лишь мать и сестры, они ни о чем его не спросили, а только молча подали есть и пить. Не принято было и у хопи, и у зуни расспрашивать вернувшегося домой, нужно было ждать, когда он сам начнет рассказывать.
Нафа отставил чашу, и в этот момент через входное
— Что скажешь, прорицатель рода Белого початка кукурузы? Будет дождь в селении Шуэр?
— Будет, — решительно ответил Нафа и, увидев, как радостно заблестели глаза матери, сестер и касика, добавил: — Когда будет, скажу через три дня.
Прошло пять ночей с той ночи, когда Нафа с прорицателем племени зуни искал Вечернюю звезду на небе и в реке.
Наступил вечер шестой ночи. Стараясь быть незамеченным, Нафа выбрался из своего дома и быстро покинул селение Шуэр, устремившись к главному отводному каналу реки Большой. Плоская площадка в том месте, где канал соприкасался с рекой, плавно спускалась по ее правому берегу к воде.
Нафа посмотрел на небо, нашел Вечернюю звезду, схватил горсть зерен кукурузы и, обращаясь к звезде, воскликнул: «Когда будет дождь?» С возгласом Нафа подбросил вверх зерна.
Ночь была, как и все ночи лета. Темная, звездная. В полночь поднялась луна, уже нарождался новый месяц. Нафа дожидался ее восхода и сидел на берегу реки Большой, где отводной канал берет свое начало. Лунный свет разогнал тьму кромешную, озарил бледным сиянием горы, реку, речной берег у канала. У самой кромки спуска площадки, у края берега, за которым начиналась река, Нафа увидел два зерна кукурузы. Только два. Они легли отдельно от основной кучки, разбросанной в центре площадки. Два зерна! Значит, через два дня должен быть дождь в селении Шуэр, на полях и огородах его жителей.
— Два дня! Через два дня будет дождь, значит, завтра его нужно вызвать на нашу землю! — произнес Нафа и сам испугался своего голоса, прозвучавшего чересчур громко.
Нафа готовил себя к церемонии вызова дождя, являющегося обычно частью большого ежегодного праздника Пинту — осеннего праздника урожая, когда в танце качина люди благодарят дождь и духа воды.
Нафа пришел в дом касика. Его жилище было значительно больше, чем у рядовых сородичей, и стояло на самой верхней террасе. Спаянные друг с другом и соединенные поперек параллельные ряды одноэтажных сооружений — жилых комнат — были жилищем касика и ограждением внутреннего двора. Во дворе стояло отдельное большое строение со световыми отверстиями под крышей — общественный дом — кива.
— Правитель Пачири, прикажи обкурить киву, очистить его. Я сегодня буду вызывать дождь. Дождь должен пойти завтра!
Касик дал указания, а Нафа сходил на реку, нашел глубокую заводь, омыл себя, помыл волосы. Солнце быстро их высушило. Он надел белую рубаху, чистый передник, мексиканские штаны, когда-то приобретенные у белых его матерью, подвязал волосы разноцветной кожаной тесьмой, раскрасил лицо красной и черной краской. Закрыв себя покрывалом из хлопчатой ткани, Нафа прошел в дом — киву.
В общественном доме никого не было. Никто не должен присутствовать при общении избранника духов с духами! Нафа обошел дом, состоящий из одной большой залы.
Нашел в углу глиняные чаши с разноцветной землей: черная — смесь земли и сажи, серая — с пеплом, желтая — с песком, синяя — с краской индиго.
Подошел Нафа к углу, где стояли деревянные изображения священных птиц — покровителей людей и прорицателей. Положил около них куски кукурузной лепешки и вышел на середину помещения. Земляной пол был ровно разглажен, убраны камни и мусор.