Шепот Земли и молчание Неба. Этнографические этюды о традиционных народных верованиях
Шрифт:
Юй Фан резко подскочил к картине, потянулся, чтобы сорвать ее, но учитель остановил его:
— Дорогой Юй Фан, оставьте Чжун Куя на месте, ему, именно ему, а не Чэнхуану место в доме. Он будет оберегать вашу семью от злых оборотней и разной чертовщины.
Последние слова учитель произнес как-то с улыбкой, и нельзя было понять, то ли он на самом деле считал, что такой Чжун Куй может изгонять бесов и что вообще бесы или другие вредоносные силы существуют на самом деле, то ли смеялся над неграмотным крестьянином, верившим в духов, богов и козни чертей.
Юй Фану показалось, что учитель даже не верует в Чэнхуана, хотя вместе со всеми ходит к нему на поклонение к Западным воротам. «Не верует, — ужаснувшись, подумал Юй Фан и добавил про себя: — А как же бог богатства Цайшэнь
Чжун Куй — в поздней китайской мифологии повелитель демонов
Нет, Юй Фан не пришел в отчаяние, поняв, что учитель не верит в то, во что верят отцы его учеников, вообще все старики, мужчины и женщины деревни. Рассудив так, Юй Фан про себя решил, что, видимо, у учителя, который может не только читать, но и писать иероглифы, есть свои тайные духи-покровители. Недаром в почти сплошь безграмотном Китае каждый лист с иероглифами воспринимался как чудодейственное средство от зла и несчастий. Недаром само написание иероглифов было искусством и выражением мира души и духов.
Бог долголетия Шоусин выходит из персика. Китайская гравюра
Юй Фан предложил учителю чашку чая, тот не отказался. И, сидя за низким столиком на прекрасно расписанных циновках, они беседовали как будто ни о чем, перескакивая с темы на тему, и вдруг учитель спросил весьма учтиво: — Господин Юй Фан, не придет ли вам счастливая мысль послать сына в мою школу. Я ведь беру недорого, а учу хорошо читать и писать. Мир наш неспокоен, в нем рассчитывать надо на собственные знания и силы, а не только на богов и духов.
«Не только, — отметил Юй Фан про себя, — значит, на богов и духов тоже надо рассчитывать?» — и громко сказал знаменитое изречение древних:
— Знать, что знание есть знание, а незнание есть незнание, — в этом и есть знание!
— Браво, господин Юй Фан, раз вы помните заповедь мудрецов древности, вы пошлете своего сына ко мне. Пусть он тоже научится различать знание и незнание.
Учитель поблагодарил Юй Фана за чай, поднялся, посмотрел на Чжун Куя, изгоняющего бесов, и вышел на улицу.
Духи — хозяева местности или, как прежде, конкретной реки, горы, дерева — получили дополнительные обязанности быть покровителями земледельца, скотовода, а затем и различных ремесел и различных профессий, когда таковые появились в самом обществе.
В народе стали говорить о духах — покровителях горшечников и кузнецов, портных и плотников, колесников и бондарей, парикмахеров и певцов. Число духов росло, как росло число профессий и видов занятий среди людей. Расчет на помощь духов вызывался не только тем, что не всякая деятельность была успешна, но и полным непониманием стихии производства и рынка труда, товаров, услуг. Беспомощность перед непонятной силой общества в целом, неравноправие становились обычными, это порождало новый комплекс суеверий, имевших все ту же принципиальную основу, что и верования первобытных людей: уровень знаний реальностей природы и общества в условиях нарождающегося классового общества был не столь уж отличным
Богов и духов, призванных облегчить жизнь и борьбу людей за существование в мире, раздираемом новыми для человечества классовыми противоречиями, было много у тех народов, которые создали античную цивилизацию Европы, Ближнего, Среднего и Дальнего Востока, и у тех, которые основали доколумбовые империи в Центральной и Южной Америке. Если первоначально каждый род и каждое племя имели своего духа-покровителя, на помощь которого не могли рассчитывать чужеродцы, то с появлением классовых отношений и новых территориальных связей, заменивших кровнородственные, у каждого территориального объединения — поселения, города, полиса — появился свой бог-покровитель, безразличный к судьбе чужеземца.
Люди в своих верованиях обособливались, как пчелы в ячейках сот, отгораживаясь друг от друга стеной неприятия чужих богов и духов, чужих обрядов и обычаев, чужого языка и культуры.
Многообразие духов и богов, огромная дифференциация их «полезных» и «вредных» для людей функций потребовали строгого расселения их в видимом пространстве, а также жесткой регламентации системы обращения к ним, жертвоприношений в их честь, связанных с мольбой о помощи и защите.
В мире, имевшем в реальности только три измерения — мир небесный, мир земной и мир подземный, — духи и боги были расселены на небе, по земной поверхности и под землей.
Беспредельность неба, его вездесущность предопределили ему роль наивысшей силы (что сохранилось в народных традиционных верованиях китайцев), а затем и места поселения могучих, всесильных богов-небожителей. Духи и боги, разместившиеся по земной поверхности в непосредственной близости от людей, поселялись в горных пещерах и ущельях, в лесных чащах и водоемах, а то и просто среди людей, приняв их облик и даже вступая с ними в браки. Подземное царство, дышавшее в пору землетрясений и извержений пеплом, огнем, удушливыми газами, должно было стать и стало обиталищем смерти, миром, откуда нет возврата. В подземном царстве человек поселил богов и духов, способных пресечь жизнь, отнять здоровье, отнять радость. Первоначально люди плохо различали сами понятия «дух» и «бог»: что было духом, что было богом? Затем как-то само собой обозначилось, что бог — это могущественное существо, способное чаще быть доброжелательным к человеку, ну а духи делились на добрых помощников добрых же намерений богов и на помогающих богам карать, наказывать людей. Но жизнь людская сложна, в ней хорошее могло стать плохим, в ней бывало и наоборот; и в жизни богов и духов, считали, например, в ранней античности, происходило все так же, как у людей. Да и не могло быть иных представлений — человечество не имело иного опыта, кроме своего, и иных образов, кроме своих собственных. Нет ничего удивительного в очеловечении самих богов и духов, их дел и поступков.
Пришла пора кому-то разобраться в этом скоплении покровителей и вершителей людских судеб, пора было кому-то четко определить, что и когда нужно такому-то духу, такому-то богу, чтобы от них была польза. Человеческие коллективы выделяют из своей среды специальных людей, призванных осуществлять от имени коллектива и каждого его члена связь с богами и духами. Родилось особое сословие шаманов и жрецов.
Последние как-то более известны по их особой роли даже в государственных делах Древнего Египта, древних майя и ацтеков. В роли гадателей и прорицателей, своеобразных жрецов-оракулов они занимали видное место в Древней Греции и Древнем Риме, древних Иране и Индии. Много известно и о шаманах как особом явлении в духовной жизни народов дореволюционной Сибири. Но ученые еще продолжают дискуссию о том, было ли шаманство повсеместным явлением при переходе от доклассового общества к классовому, или оно было сугубо локальным, сибирским. Слово «шаман» образовалось от тунгусо-маньчжурского «самань», что означало «человек, способный общаться с духами».