Шептунья
Шрифт:
Из наиболее возможных вариантов в поле зрения попадались четыре бокала.
Ничего, — утешала себя Мэй, выходя в шумный зал из специальной дверки для слуг. — Выпьют их все и дело с концом.
Найти сообщников труда не составило, и девушка уверенной походкой направилась сразу в их сторону. Но дойти спокойно ей не дали. Незамеченная рука кого-то из гостей удивительно ловко схватила с разноса один из предполагаемых фужеров с зельем.
Глаза Мэйлин испуганно округлились.
Только бы не он!
***
Корнелия.
Наши
— Может выпьем в честь такого события? — обратилась я к собеседникам и те ожидаемо и безоговорочно согласились.
Пришло время воплощать в жизнь нашу задумку.
Я готова была уже поманить к себе и так шедшую навстречу временную разносчицу, как знаменитый своим торговым бизнесом господин Гальтес Маули взял с разноса бокал. Всё бы ничего, если бы глаза Мэйли вдруг не превратились в две огромные пропасти отчаяния. И я поняла, что тот самый взятый бокал наполнен не иначе чем добытым с таким трудом зельем и нашим с Синди последним шансом на благополучное будущее.
Оставаться на месте и смотреть как он уничтожает, беспощадно рушит все наши планы было решительно невозможно.
— Стойте! — предупреждающе выкрикнула я и всего за долю секунд почти достигла желанной ножки бокала.
Вот только не успели мои пальцы даже сомкнуться, как нечто совершенно неожиданное до боли свернуло мне протянутую руку и едва не заставило соприкоснуться головой с полом. Приглушенный вскрик сам вырвался из моей груди, а потом я ошарашенно захлопала ресницами.
Что за чёрт?!
— Отпусти девушку, Алейрон, — раздался властный, вальяжный голос сверху. — Не думаю, что она хотела меня убить. Не так ли?
Мою руку незамедлительно отпустили, а я неспешно выпрямилась, чтобы одарить неизвестного защитничка торговца злющим, остервенелым взглядом.
Ещё никто не позволял себе такой дикой вольности по отношению ко мне.
Но вот только встретившись с невероятно холодным, пристальным взглядом металлических глаз чистокровного эльфа моя решимость призвать к ответу негодяя к ответу значительно пошатнулась.
Невероятность того факта, что рядом представитель почитаемой мной расы поражала и восхищала одновременно, однако доводы рассудка не преминули о себе напомнить и в глазах моих довольно быстро вспыхнуло негодование и ярость.
— Что вы себе позволяете? — проскользнуло сдерживаемое возмущение в моём голосе, когда я зло уставилась на невозмутимо серьёзного телохранителя. — Думаете, если вас наняли защищать господина от врагов можно теперь всем подряд руки заламывать? — гневно процедила я, но за всю мою тираду ни единый мускул даже не дрогнул на лице наёмника. Он не произнёс ни слова, а его прежняя безмятежность и спокойствие начало выбешивать меня просто непостижимым образом. — Что молчишь? В детстве ни чему кроме профессионального умерщвления не научили?
Отвечать он мне явно не собирался, излучая просто-таки невероятную сдержанность и терпение.
— Безмозглый истукан! — несдержанно выругалась я намереваясь перейти с обвинениями на хозяина, но тут мне подарили весьма красноречивый взгляд стали.
Вместо положенного испуга мне вдруг люто захотелось зловеще расхохотаться и, тыча в его разъярённую морду пальцем, приговаривать: «Что, тоже бесит, да? Ха-ха-ха, ви-и-ижу, бе-е-есит. Ха-ха-ха!»
Нашу борьбу взглядов бесцеремонно прервал хозяин наёмника, безжалостно лишая меня искреннего наслаждения.
Мне удалось вывести из себя самого настоящего эльфа! Члена самой гордой и самовлюблённой расы! Такой прогресс!
— Госпожа Вернет, — оборвали мои радостные размышления. — Вы сами спровоцировали его на эти действия, так что не следует вам так сердиться. И не нужно так сверлить его взглядом. Вы его раздражаете.
Я чуть не захлебнулась собственным возмущением. Такое возвышение телохранителя было не просто беспардонным, но и оскорбительным. Их положение в обществе находилось едва ли не в самом низу.
— Ваш охранник позволил себе слишком многое, — отозвалась я максимально спокойным, уравновешенным голосом, переводя на него всю свою напряженную внимательность. — И неужели вы считаете, уважаемый, будто я намеревалась причинить вам вред в своём родовом поместье, или, быть может, сразу убить вас?
— Что вы, госпожа! — Он удачно замял тему о своём телохранителе, и извиняющая вроде бы улыбка расползлась по его слащавой физиономии. — Я лишь хочу сказать, что такое жадное стремление разделить со мной бокал вина мой защитник расценил как покушение на мою свободу выбора.
Что за намёки? Мерзавец!
— Какой он у вас заботливый, — примиряюще улыбнулась я, решая, что мысленное его расчленение будет сейчас более подходящим. Мою выходку и так, наверняка, заметили уже слишком многие.
Господи, ну вот за что мне такое счастье?
— Лучший в своём роде, — бахвально заявил он и прильнул к бокалу для глотка.
Я невольно сглотнула с ним вместе с тихим ужасом наблюдая как заветная жидкость уходит совсем не в то горло.
Ой, мамочки! Кажется, сейчас мне будет плохо.
— Простите, господин Маули, но я тут вспомнила, что мне следует закончить одно важное дело, — торопливо извинилась перед ним, пока желание вырвать из его рук фужер с остатками не переросло в действие. — Всего хорошего.
— До встречи! — откликнулся он, не собираясь покидать свой пост первым.
Сволочь!
Я решительно развернулась, бросив взгляд на стоящих поблизости гостей. В мою сторону, к счастью, смотрели совсем не многие, включая и вновь застывшего телохранителя.
Отец будет невероятно зол, — вдруг подумала я, идя в сторону отошедших к стене соратников. — Как всё не вовремя. Чёрт! Противный Гальтес! Неужели мне придётся в него влюбиться? А ведь и он в меня…