Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы
Шрифт:
Наконец слово дали Сюркуфу, который до сих пор молча сидел за спинами военачальников и терпеливо слушал, даже не помышляя о том, чтобы вмешаться в разговор могущественных особ. Сюркуф поднялся, быстро расправил складки плаща и, преисполненный гордостью, как всегда, изящный, густо пахнущий розовыми ароматами, вышел на середину. Его встретили весьма благожелательно.
Он рассказал о маллах все, что знал, обвинив вождей горцев, и прежде всего Бредероя, а также Ахлероя, которого знал лично, и даже самого Аквилоя, в заговоре против Авидронии.
– Не может быть! – вскричал посланник Вораджа. – Аквилой считается другом Божественного, главным поборником мира в Малльских горах.
– Я это знаю, – учтиво приложил пальцы ко лбу Сюркуф. – Но есть неопровержимые доказательства моих слов. Аквилой лично передал золото нашему человеку в обмен на оружие. Прошло не более половины месяца, как это оружие применили по назначению. Я имею в виду разгром «коловатского» лагеря, нападение на Великую Подкову.
– С чего ты взял, что это именно то оружие? – спросил один из сановников из Совета Пятидесяти, знаменитый Селес – тщедушный больной старик с седыми сросшимися бровями, прославившийся тем, что сорок лет назад в одиночку двинулся навстречу семидесятитысячной армии гагалузов, приближающейся к Авидронии. Выехав в поле один против всего войска, он не только убедил дикарей отказаться от своих замыслов, но еще и сумел их запугать: вытребовал и получил внушительный откуп. С тех пор, когда против войска противника некого было послать, шутники предлагали отправить на войну одного Селеса.
– Всё оружие было помечено, достославный рэм. Так, луки, переданные маллам, сделаны таким образом, чтобы при стрельбе на стреле оставался особый след – небольшой затес…
В зале опять вспыхнуло волнение, лица военачальников исказил гнев. Кто-то воскликнул: «Я же предрекал, что Аквилой – двуличная лиса и только выжидает момента, чтобы ударить Божественному в спину!» Говорить захотели сразу многие, однако старик Селес из всех присутствующих был наделен самой высокой властью, поэтому его никто не посмел перебить.
– Кто же этот доблестный удалец, который сумел добиться столь многого? – поинтересовался он.
Сюркуф чуть поморщился. Всё изложенное он собрался представить лишь как собственную заслугу; в его планы не входило рассказывать кому-либо о подвигах своих воинов, тем более – о подвигах ДозирЭ. Но вопрос нельзя было оставить без ответа. Он назвал имя, но так невнятно, что его заставили повторить. Пришлось произнести это ненавистное слово громко и отчетливо.
– ДозирЭ? – удивился Селес, который последние годы всё время проводил в Дворцовом Комплексе, и поэтому ему было известно почти все, что происходит в Грономфе. – ДозирЭ? Что-то знакомое. Не тот ли самый?
– Тот, – отвечал Сюркуф, почему-то сгорая от стыда, будто он лично причастен ко всем «подвигам» своего нынешнего подопечного.
ДозирЭ вспомнили и остальные. В зале повисло неловкое молчание. Все знали историю с возлюбленной Инфекта, и многим, кто не был посвящен в подробности, было не понятно, почему этот ДозирЭ не только до сих пор жив, но и служит в прославленном воинстве. Впрочем, расспрашивать о нем никто не захотел, и обсуждение, само собою, вернулось к малльским вождям. Сюркуф не только подробно рассказал об их «проделках», но и предоставил неопровержимые доказательства в виде всевозможных донесений.
– Кто такой этот Бредерой? – поинтересовался посланник Вораджа. – Что-то я раньше о нем не слышал.
– Мы и сами все удивлялись, откуда он взялся, – отвечал за Сюркуфа Нелиавтх – его грозный начальник, партикулис Вишневой армии, владелец золотого и двух пурпуровых платков и обладатель десятка пылающих фалер. – Внезапно объявился и не только был провозглашен полноправным малльским вождем, но и сразу получил возможность носить шкуру снежного барса. А ведь только три самых влиятельных малльских вождя имеют на то право. Как только этот Бредерой появился, сразу в Малльских горах началось неладное: нападение на обозы, на строительные лагеря, на участки Великой Подковы. Тогда мы послали к маллам лучших наших лазутчиков и вскоре выяснили, что Бредерой – сын некогда самого жестокого и непримиримого малльского вождя, которого наши отряды долго преследовали и, наконец однажды изловив, убили. Где всё это время находился Бредерой, нам было не известно, но мы уже узнали наверняка: он явился с твердым намерением нарушить и без того хрупкий мир в Малльских горах. Мы сразу же решили, что это намерение вызвано желанием отомстить за отца, погибшего от руки авидронского цинита.
Селес закашлялся, и Нелиавтх осекся.
– Продолжай, продолжай, – замахал рукою старик, едва не задыхаясь от сдавивших горло спазмов. – Не обращай внимания.
Нелиавтх замешкался, видимо что-то позабыв, и в конце концов небрежно кивнул Сюркуфу, позволяя ему закончить.
– Мы достаточно долго оставались в неведении о том, где всё это время находился Бредерой. – Сюркуф победоносно и хитровато, со значением глянул на своих слушателей: можно было догадаться, что он готовит какую-то неожиданность. – Однако не так давно – восемь дней назад – счастливая случайность помогла нам узнать страшную тайну. Вот она!
И Сюркуф выдернул из связки свитков, которые подал помощник, небольшую трубочку – голубиное послание. Он развернул ее, предъявив собравшимся онисовый клочок, испещренный большим количеством незнакомых мелких знаков. Он подошел к Селесу, который восседал ближе всех, и протянул клочок ему. Старик взял онис, заглянул в него, быстро убедился, что странные каракули ему непонятны и что, видимо, перед ним тайнопись, пожал плечами и передал трубочку представителю Вораджа. Тот повертел ее в руках и передал дальше. Вскоре онис вернулся к Сюркуфу. Все с нетерпением ожидали дальнейших пояснений, и многие проявили даже некоторое недовольство затянувшейся паузой. Но Сюркуф знал, что делал. Он знал, что ожидание вельможных мужей окупится втройне и их гнев вскоре сменится великой милостью.
– Как вы поняли, рэмы, в этом голубином послании содержится тайнопись, – объяснил Сюркуф. – Почтовый голубь, который его переносил, был убит над Кадишем. Предположительно, он летел из Масилумуса. Воин, звонкая стрела которого пронзила тело птицы, принес футляр с письмом своему десятнику, оставив себе в награду жирного голубя, десятник передал его айму, тот цинитаю, и, в конце концов, послание оказалось у бывшего Великого Полководца Седермала – нынешнего начальника гарнизона иргамовской крепости. Седермал не смог прочитать письмо, и это понятно – ведь оно зашифровано, и призвал на помощь Вишневых плащей. Через несколько недель послание очутилось у нас в Круглом Доме. И мы, не скрою, с огромным трудом, призвав лучших своих знатоков тайнописи и даже обратившись к известным тхелосам, все-таки смогли открыть его тайный смысл!
В зале повисла абсолютная тишина. Даже фонтаны, казалось, стали журчать тише. Сюркуф, выждав еще несколько мгновений, вынул другой онис – обычных размеров, развернул его и прочитал вслух:
«Я, Хавруш, брат Тхарихиба, Верховный военачальник Иргамы, пишу тебе, слуга мой преданный Бредерой.
Получил от тебя сообщение и остаюсь весьма довольный твоими деяниями. Знаю и от других, как нелегко теперь приходится авидронам в Малльских горах. Вижу, что деньги мои расходуются с большой пользой.