Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы
Шрифт:
Дикари, подчиняясь своему предводителю, с новой силой завыли, завизжали и бросились в атаку. Многие из них тут же погибли, а за ними – другие, но из леса выскакивали всё новые и новые полчища лесных разбойников.
ДозирЭ сражался рядом с Идалом, который легко управлялся с коротким железным копьем – любимым своим оружием. Безупречно отбивая сыпавшиеся на него удары, он успевал одного за другим разить наседающих бородачей – втыкал длинный наконечник своего копья на три пальца точно в сердце врага. Дикари в конце концов собрались против него гурьбой, наставив частокол своих кривых деревянных копий, но действовали крайне нерешительно и поэтому ничего не могли с ним поделать.
ДозирЭ был не так удачлив, как невозмутимый Идал. Металлическое оплечье и панцирь на груди уже спасли его от нескольких искусно брошенных копий, но маленькая стрела впилась ему в бок, войдя довольно глубоко, меч дикаря однажды чиркнул по ноге, а брошенный камень попал молодому человеку прямо в глаз, и он еле устоял на ногах. Впрочем, всё это только его разозлило. Истекая кровью, с заплывшим глазом, он бешено вращал своим сверкающим мечом, и разбойники, оказавшиеся поблизости, по двое-трое падали замертво. Струями била кровь, отлетали в сторону отрубленные руки и головы.
Бородачей было очень много, и постепенно они стали одерживать верх. Авидронов, сидящих на лошадях, они закидывали копьями и камнями. Самих лошадей, пытаясь завалить, кололи в морды и били по ногам. Пеших мало-помалу одолевали, беря числом. Когда раненый воин падал, его тут же жестоко добивали, нанося в лицо и грудь десятки беспощадных смертельных ударов.
Телохранители Идала, сражавшиеся рядом с ним, были хорошими воинами и положили немало дикарей. Недаром эжин в свое время отбирал их лично, отдав предпочтение тем, кто служил в известных партикулах. Но и они один за другим были перебиты.
Вскоре ДозирЭ и Идал остались одни и отбивались из последних сил, стоя спиной друг к другу. Вокруг возвышались груды окровавленных тел. Обезумевшая от бойни толпа бородачей окружила друзей со всех сторон. Сотня выставленных копий, перекошенные злобой пестрые от красок лица со спицами в носу.
– Хаварла мишира дирк айкучи! – послышался властный приказ. Дикари покосились на вожака в золотой шапочке.
– Наверное, приказал, чтобы нас сразу не убивали! – горько усмехнулся забрызганный кровью и пошатывающийся ДозирЭ.
– Может быть, попробуем с ними поговорить? – тяжело дыша, предложил Идал.
– Поздно! Посмотри, сколько их братьев мы отправили в вечное путешествие. Единственное, о чем мы можем теперь их попросить и в чем они, возможно, нам не откажут, – это поскорее нас прикончить…
Вождь снова что-то сказал. Тут целый град камней полетел в авидронов, и через мгновение они беспомощно пали на выщербленные плиты авидронской дороги, между которыми пробивалась рыжая трава.
ДозирЭ очнулся от страшной боли во всем теле. Раскалывалась голова. Один глаз не видел, другой лишь чуть приоткрылся. Вокруг стояли какие-то удивительные сросшиеся друг с другом деревья, на их ветках полыхали темно-красные листья, большие и тяжелые. Тут молодой человек понял, что висит на дереве вниз головой, весь опутанный какими-то пахучими белыми веревками.
Он, как мог, осмотрелся. Сначала он увидел хижины, между которыми расхаживали недавно пленившие его бородачи, только теперь невооруженные и миролюбиво переговаривающиеся, бегали голые пузатые дети и сновали, занятые домашней работой, женщины, такие же низкорослые, как и их мужчины, и прикрытые лишь набедренными повязками. Потом он заметил висящего вверх ногами на соседней ветке Идала, связанного той же липкой веревкой.
– Идал! – негромко позвал ДозирЭ, с трудом шевеля разбитыми губами. Эжин повернул голову.
– Ты жив, мой друг? Слава Гномам! Я-то решил, что меня подвесили рядом с мертвецом. Впрочем, похоже, нам обоим осталось недолго.
– Ничего, как-нибудь выкрутимся! – подбодрил ДозирЭ и вдруг стал сильно раскачиваться. Прошло совсем немного времени, и он почувствовал, что веревки, стягивающие его тело, начинают ослабевать.
Тут послышался взволнованный возглас на незнакомом языке, один из бородачей подбежал к извивающемуся ДозирЭ и метнул в него крупный гладкий камень. Голыш попал ему в спину, и молодой человек вскрикнул от боли. Набежало с десяток дикарей, все они громко, возбужденно переговаривались, показывая на него пальцами.
Внезапно среди бородачей появился их предводитель – толстяк в золотой шапочке. Все замолчали и посторонились. В отличие от других обитателей хижин, он был одет, и одет – ДозирЭ готов был в этом поклясться – на грономфский лад.
Вождь что-то спросил повелительным тоном, ему угодливо отвечали, потом он отдал резким голосом какое-то приказание и величественно удалился, сопровождаемый высокомерными мускулистыми телохранителями.
В то же мгновение несколько бородачей влезли на дерево, к веткам которого были привязаны пленники, и перерезали узлы. Авидроны мешками плюхнулись на землю. Их тут же подняли, освободили от веревок и повели в глубь деревни. Вскоре ДозирЭ и Идал предстали перед владельцем золотой шапочки, который сидел на полу со скрещенными ногами посредине большой хижины, полной предметов, видимо, какого-то неизвестного религиозного культа и украшенной на авидронский манер пурпуровой тканью.
– Меня зовут Жебра, и я интол лесных трумбашей, – произнес хозяин хижины на чистейшем авидронском.
– Откуда ты знаешь наш язык? – изумился Идал.
– Я учился в Грономфе, – непринужденно отвечал Жебра, с удовольствием наблюдая за замешательством пленников. – Прекрасный город, не правда ли, рэмы?
Авидроны обменялись взглядами.
– Что же ты делаешь тогда в этих лесах? – спросил эжин.
– Как бы меня ни манил этот чудесный город, но, закончив садовые ходессы, я попрощался со своими добрейшими наставниками и немедленно вернулся сюда, к своему наивному лесному народцу. Ведь они настолько беспомощны, что погибнут без своего интола. Кто их еще накормит, выведет на добрую добычу! В тот год, когда моего отца загрыз бронзовый медведь, я вернулся сюда и сразу вступил в наследственные права.
– Ага, значит, ты предводитель лесных разбойников? – вступил в разговор ДозирЭ.
– Не совсем так, – продолжая говорить дружеским тоном, отвечал вождь трумбашей. – Мы – древний народ, испокон веков живущий в этих чащах. Чтобы выжить, мы вынуждены нападать на чужеземцев. Впрочем, нас вполне устраивает авидронская дорога, проходящая по нашему лесу. Она нас кормит и поит. Хватает и чтобы кормить Дергуса.
– Дергуса?
– Дергус – это огромный паук. Чуть позже вы с ним познакомитесь. Ему уже триста лет, и он очень умный. Наши предки когда-то его приручили. Мы его кормим, и кормим только живой человечиной, а взамен получаем драгоценную паучью нить. Из этой нити мы изготавливаем крепчайшие веревки и продаем в разные места, выручая за них золото. В прошлом году мы заработали при помощи Дергуса восемьдесят берктолей!