Шерас
Шрифт:
Гуалг еще раз подтвердил, что немедленно исполнит обещание, данное Инфекту Авидронии по поводу земель, а также поклялся ДозирЭ, что лично проследит за тем, чтобы Дэвастас умер. Попрощавшись, он развернул коня и поскакал в сторону Тиши Алга.
К ДозирЭ подъехал улыбающийся Идал:
— Вот это удача! Поздравляю! Теперь тебе наверняка всё сойдет с рук, даже то, что ты вернешься без Дэвастаса. От этой вещицы придет в восторг не только Сюркуф, но и сам Инфект!
— Вне всякого сомненья! — отвечал счастливый ДозирЭ.
Рядом оказался необыкновенно возбужденный Кирикиль:
— Позволь дать тебе один дельный совет, мой хозяин?
ДозирЭ на радостях кивнул.
— Я бы на твоем месте не повез эту статую в Грономфу, а здесь же распилил бы на части. Себе бы взял добрую половину, а остальное разделил между всеми твоими воинами, чтобы молчали. Ну, конечно, не забыв и о слугах!
ДозирЭ и Идал весело рассмеялись.
Глава 61. Проклятье Дэвастаса
В Круглом Доме ДозирЭ сразу взяли под стражу. В который уже раз за последние годы он оказался в заточении! Он совершенно не удивился этому обстоятельству, хотя искренне считал, что золотая Дева, доставленная в Грономфу в полной сохранности, несоизмеримо более весомая добыча, чем какой-то Дэвастас, которого в любом случае предали бы смерти.
ДозирЭ содержали в небольшом пристойном помещении с маленькими зарешеченными окнами и даже кое-какой обстановкой. Кормили отменно, а обходились почти дружески.
«И на том спасибо! — думал молодой человек. — Однако интересно, чем это всё закончится?»
Пришел Сюркуф. Теперь на его плече к прежним хвостикам цинитая — двум синим и пурпуровому, прибавился еще один — белый. Это означало, что он поднялся на следующую ступень авидронской военной иерархии — стал главным цинитаем. Кроме того, его шею украшал новый наградной платок. Сюркуф заметил, что ДозирЭ обратил на это внимание.
— Вот так в жизни обычно и бывает, — сказал он сочувственно. — Подвиги совершают одни, а награды за них получают другие.
Он сообщил, что военачальники Круглого Дома очень недовольны тем, что ДозирЭ отдал Дэвастаса ларомам, ведь они надеялись многое от него узнать.
— Неужели ты добровольно отказался от двух тысяч берктолей, которые, несомненно, получил бы, если б доставил Дэвастаса в Грономфу? — лукаво прищурившись, спрашивал Сюркуф. — Трудно поверить, ведь это несметное богатство! Или… или ларомы заплатили больше?
— Так оно и есть, — отвечал молодой человек. — Они отдали мне золотую Деву, а также обещали немедленно и навечно передать Авидронии обширные земли!..
Спустя два дня ДозирЭ выпустили. В Круглом Доме ходили слухи, будто к этому приложил руку сам Алеклия, что было недалеко от истины. Инфект получил самую подробную информацию о том, что произошло у ларомов, а золотую статую Слепой Девы приказал установить прямо на территории Дворцового Комплекса, на самом виду. К тому же в Грономфу явились послы ларомов и, помимо разных даров и нижайших благодарностей за спасение, передали правителю Авидронии послание от Гуалга. В нем теперешний Верховный вождь всех ларомов среди прочего подробно описывал происшедшее сражение и восхвалял невероятные подвиги авидронского военачальника по имени ДозирЭ. Алеклия вздрогнул, услышав знакомое имя, и неприятное воспоминание заставило быстрее забиться его сердце. Однако ж ему не говорили, что уничтожил Дэвастаса и добыл золотую Деву именно ОН, этот старый знакомый…
ДозирЭ был пожалован сразу двумя белыми платками и кроме этого получил щедрое вознаграждение — тысячу инфектов. Одновременно вдруг вспомнили и о плененном им Бредерое и к наградам добавили золотой кинжал Вишневой армии с гравировкой на лезвии «Славному герою ДозирЭ» и еще один белый платок. В итоге молодой человек повязал на шею пурпуровый, зеленый и белый платки и уже задумался о золотом. Золотой платок — это вершина мечтаний каждого воина.
Прикрепив к поясу золотой кинжал и вручив Кирикилю три тяжелых кошеля (скорее мешка) с инфектами, счастливый ДозирЭ помчался к Идалу. Войдя, он с радостью сообщил другу, что свободен, что всё образовалось как нельзя лучше, и высыпал на стол кучу золота, от которой сразу отсчитал треть.
— Зачем ты со мной делишься? Эти деньги принадлежат тебе, — удивился эжин.
— Нет, Идал, эти монеты наши, и это твоя доля. Если ты откажешься ее взять — ты мне больше не друг!
— Хорошо, я их возьму. Но только для того, чтобы все до последнего гросса потратить на нужды Ополчения…
Кроме того, ДозирЭ отсчитал еще двадцать пять берктолей — старый долг, который пошел в свое время на поместье Чапло и Андэль. Идал наотрез отказался их брать, грономфы долго спорили и, в конце концов, решили отнести золото в храм Инфекта, чтобы пожертвовать на войну с флатонами. Кирикиль, который при этом присутствовал, едва не упал в обморок и надолго лишился дара речи…
Из дворца Идала друзья, не мешкая, направились в лечебницу Вишневой армии, куда по прибытии в Грономфу удалось поместить раненого Тафилуса. Они застали воина почти здоровым и в прекрасном расположении духа. Правда, теперь его шею украшал ужасный шрам толщиною с палец.
— В память о брате! — грустно пошутил девросколянин, осторожно ощупывая едва заживший пылающий рубец, пересекавший добрую половину горла. ДозирЭ протянул Тафилусу кошель с инфектами.
— О, Гномы! Где вы взяли такую кучу золота?.. Как, это мне? Но за что, зачем? Мне вполне достаточно того, что благодаря найденному знамени партикула «Неуязвимые» будет восстановлена! Вот это и есть моя главная награда!
Узнав, как распорядился своей долей Идал, девросколянин поспешил разделить деньги на две части: одну часть отдал эжину — на Ополчение, а вторую попросил отнести в храм. Себе же из трехсот тридцати трех инфектов оставил всего три…
Вечером, когда ДозирЭ возвращался в свое грономфское жилище, молчавший весь день Кирикиль с глубокой обидой в голосе сказал:
— Ты позаботился обо всех, мой хозяин, но только, как всегда, забыл о своем верном слуге, который едва не погиб, добывая тебе славу и богатства!
«Он прав, — подумал ДозирЭ, с трудом отвлекшись от своих мыслей об Андэль, — я действительно о нем позабыл». Тут же, свернув с дороги, ДозирЭ заехал в оружейную лавку и приобрел слуге за шесть инфектов великолепную морскую рапиру в богато украшенных ножнах взамен того клинка, обломки которого Кирикиль с досадой бросил в воды залива Бычий Рог. К рапире он присовокупил берктоль. Целый день таская тяжелые кошели с золотом, Кирикиль, конечно, надеялся на большее, но, что бы там ни было, остался очень доволен и сразу попросил отпустить его хотя бы на ночь, чтобы навестить какого-то далекого яриадского родственника. ДозирЭ согласился, пожелав ему «доброго вина и сладкой любви»…