Шериф и его кот
Шрифт:
Наша с Рамзи Макалистером винокурня наконец начала выдавать на-гора продукцию, надо сказать, весьма качественную и очень быстро завоевавшую популярность в городе и округе, но я предпочитаю старое доброе шотландское, которое Рамзи всё ещё гонит в малых количествах.
Отсалютовав оленьей башке на стене, я опрокинул виски себе в рот, с наслаждением зажмурился и взялся за сигару.
Да уж, расскажи кому — никогда не поверят.
А всё началось с того, что мне нанесла визит почтенная и милейшая Маргарита Альбертовна
— Мр-р-мяу… — на колени одним прыжком вскочил огромный рыжий котяра.
— Как дела, шерстяная колбаса? — я ласково потрепал за холку сибиряка.
— Му-у-уррм… — кот по-хозяйски потоптался по мне и мигом свернулся в здоровенный пушистый ком.
— Со своим Мусичкой… — продолжил я вслух свою мысль.
Сразу после чего, а точнее, под конец этого визита, меня каким-то неведомым образом занесло на Дикий Запад. Бахнула молния — и всё, приехали.
Да-да, тот самый, настоящий, настоящей не бывает — Северо-Американские Соединенные Штаты, независимая территория Монтана, образца ажно тысяча восемьсот семьдесят шестого года.
И пошло-поехало…
Бандиты, первопроходцы-маунтинмены, переселенцы, индейцы, салуны, бордели, шлюхи и ковбои — весь антураж налицо. Хотя вру — ковбоев я почти не видел, в Монтане за них выступают старатели. Разведение крупного рогатого скота здесь пока ещё в самом зачаточном состоянии.
Как выжил — сам диву даюсь. Чего только не было, даже на задницу мою пару раз покушались, тьфу ты, прости Господи!
— Мдяя-я-я-я!!! — из-под стола с пронзительным мявом вдруг выметнулась рыжая молния, пронеслась по стене, а потом, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, спрыгнула на пол и пошла боком, словно норовливый иноходец.
— Слышь, папаша, приструни чадо… — притворно сердито буркнул я Мусию. — Совсем распоясалась зверюга…
Сибиряк даже ухом не повёл, а огненно-рыжий, пушистый зверёк, так же неожиданно угомонился, присел на задние лапки и умильно наклонив головку, просительно уставился на меня.
Я невольно улыбнулся и хлопнул ладошкой по коленке.
Муна одним прыжком запрыгнула, быстро отвоевала у Мусия место и тоже скрутилась в комочек.
— Охо-хо… — вздохнул я и запустил уже обе руки в шёрстку питомцев.
Мамаша Муны оказалась весьма скверной матерью, очень быстро бросила дитя и скрылась в неведомом направлении. Мусий тоже не отличался выдающимися отцовскими качествами, так что воспитывать эту рыжую бестию пришлось лично мне.
Как у сибиряка и самой настоящей канадской рыси получилось потомство, я даже не представляю — но котёнок, по своему внешнему виду — практически ничего от папаши не взял и выглядел почти точь-в-точь, как настоящая рысь — разве что мастью немного пошёл в отца.
Назвал ее Муной, в честь… единственного человека в моей жизни, к которому у меня… у меня… в сердце теплились чувства.
Но на этом, пожалуй, про индеанку закончу.
Никаких особых хлопот рысёнок не доставляет — зверюшка растёт на диво смышлёной и самостоятельной. А ещё хитрющей, как три лисы вместе взятых, свирепой как пума, взбалмошной, лихой, шаловливой… словом, эпитеты можно продолжать до бесконечности. Но это дело такое, дети, цветы жизни, сплошная радость, что с них возьмешь.
Дети…
Без деток лично у меня тоже не обошлось.
Да-да, Док Вайт стал счастливым папашей.
Пруденс родила мне дочь — Екатерину, Бель сына — Питера.
По годику уже малышам, растут не по дням, а по часам. Кэт — уже топает, а Пит — в первый раз назвал меня папой. Из мисс Меллори и мисс Морган получились великолепные матери. Я тоже стараюсь не отставать по мере сил, правда у меня с Пру и Бель очень сложные отношения. Но об этом позже…
Со стороны операционной опять послышались грозные вопли, видимо полковник снова пришёл в себя.
— Брысь… — я согнал с себя кошаков и встал.
— Какого чёрта!!! — ревел полковник. — Какая больница? А кто за вас, гражданских засранцев с индейцами воевать будет!
— В чём дело полковник?
— А-а-а, это ты, никчёмный докторишка? — Пимпс уставился на меня дурным взглядом и обличающе ткнул пальцем в Тернера и Берковича. — Они хотят меня оставить в больнице! Меня, полковника Джастина Пимпса! В больнице!
— Они правы, — спокойно подтвердил я. — Как минимум неделю вам необходим тщательный уход и ежедневные перевязки. В противном случае всё закончится очень плохо.
— П-фе… — презрительно фыркнул полковник. — Уже через пару дней буду в седле! А с перевязками справится и мой денщик! Эка невидаль — эта заострённая палочка. При Геттигсберге мне засадило картечью и ничего…
— Как угодно… — я флегматично пожал плечами. — Вы свободны, полковник. Я снимаю с себя всю ответственность.
— То-то же! — Пимпс самодовольно усмехнулся и сделал попытку встать.
Но, очень ожидаемо, опять заорал дурниной и очень быстро угомонился.
— Док… — в тоне полковника сильно поубавилось наглости. — Док, скажите, когда я смогу сесть в седло?..
— Через месяц, не раньше. Но прогуливаться сможете уже через неделю — это я обещаю.
— Ра-а-ар!!! — бессильно потрясая кулачками зарычал полковник. — Ладно, док, но, чёрт побери, в больнице я не останусь! Ещё чего не хватало.
— Вы можете остановиться в гостинице у Артура Кросби, а на перевязки к нам вас будут привозить.
— Виски в этом чёртовом городе есть? — жалобно поинтересовался Пимпс.
— Сколько угодно, полковник. Сколько угодно, лучшего виски по эту сторону Скалистых гор. Бордели тоже присутствуют в ассортименте. Вы не пожалеете, что остались. В любом случае, перевозить вас на дальние расстояния пока совершенно невозможно.