Шерлок Холмс и Доктор Ватсон

Райвизхем Ал

– Настоящую?
– глаза у обоих любителей сувениров загорелись, словно сухой хворост к которому поднесли спичку.
– Все берите, - почти простонали они.

– Пятьдесят фунтов!
– сообщил Холмс.

– Те обрадовано закивали.

– С каждого!
– вовремя догадался добавить Холмс.

Оба туриста в мгновение ока выхватили чековые книжки и подписали чеки.

– Э, так не пойдет!
– заявил Шерлок. Как мы их обналичим?

– Но у нас нет больше денег, - развели руками сувенирщики.

– Тогда бартер, - решил Холмс.

Ваши костюмы стоят намного меньше, но это лучше, чем чек, который не сможешь предъявить.

– Чего?
– удивились покупатели.

– Сымайте одежку, вам говорят, - объяснил им Ватсон. Заодно и проверите, как вам. Впору они или нет.

Отведя их в самый темный угол подвала, Холмс и Ватсон поменялись одеждой с членами комиссии.

– А вам идет, - весело сообщил Холмс, глядя как нелепо сидят на сувенирщиках арестантские робы.

– Теперь все ваши друзья от зависти лопнут, - вторил ему Ватсон.
– Держу пари, вас не отличат от настоящих заключенных, несмотря на вашу интеллигентную внешность.

– А мы сейчас проверим!
– весело сообщил Холмс.

Два коллекционера радостно поинтересовались:

– А это как?

– Сейчас увидите!
– пообещал Шерлок и направился к выходу. Ватсон быстрым шагом следовал за ним. Беспрепятственно подойдя к выходу, где стояли караульные с револьверами в руках, Холмс стыдливо поинтересовался, где здесь туалет.

– А везде!
– осклабился один из караульных.

– Хам, мерзавец, что ты себе позволяешь!
– возмутился Холмс.
– Предлагать настоящим джентльменам на виду у всех! Я добьюсь, чтобы таких, как Вы понизили в должности!

– Простите сэр!
– вытянулся в струнку караульный. Я больше не буду!

– Знаем мы вас!
– заорал на него Ватсон.
– Сегодня джентльмену нахамил, завтра заключенного пропустит, потому что тот заявит, что он член комиссии! Нет, Вас нужно обязательно наказать!

– Простите сэр!
– умоляюще сложил руки на груди констебль.
– У меня жена, любовница, маленькие дети от любовницы!

– Ну ладно, я сегодня добрый!
– заявил Холмс.
– Пойдемте дорогой друг и простим этому нахалу его несдержанность.

Ватсон кивнул и с гордым видом проследовал вверх по лестнице, в просмотровый зал, где члены комиссии должны были наблюдать за «выявлением» Джека Потрошителя. Спустя еще десять минут к ним присоединились остальные члены комиссии.

– А теперь, мерзавцы, в смысле уважаемые заключенные, в мегафон прокричал Джонсон, вы все получите по ножику и будете сражаться друг с другом. Караульные выпустят только одного из вас, того кто останется в живых! Заключенные замерли, переваривая услышанное, и только двое из заключенных принялись хохотать.

– Ты только подумай, нас ведь могут посчитать за заключенных, - гоготал один.

– Да, это было бы очень смешно!
– смеялся другой.

На деле все оказалось еще смешнее.

– Чего?
– переспросил у них караульный, тот самый на которого десять минут назад обрушились с упреками наши герои.
– Вы на самом деле не заключенные, а члены комиссии?

– Ага, - закивали головой те.

– Может вы расскажете историю про вашу тяжелобольную тещу, тогда может быть я заплачу, - ехидно поинтересовался караульный.

– В чем дело?
– возмущенно спросил Джонсон, услышав шум.

– Мистер Джонсон, эти двое утверждают, что они члены комиссии, - виновато развел руками караульный.
– Якобы они купили одежду у заключенных.

– Ха-ха-ха!
– загоготал Джонсон.
– Значит вы члены комиссии?

– Да!
– пояснили те.

– Ха-ха-ха!
– еще громче загоготал Джонсон.
– Вот умора! Да вы ребята, я погляжу шутники! Тут до вас был один такой, все говорил, что он журналист, приехал брать интервью, но потерял пропуск на выход из тюрьмы и все возмущался, что его водворили обратно в камеру смертников. Над ним смеялась вся тюрьма дня два, пока его не вынули из петли, но вы ребята еще покруче будете, как погляжу! Ха-ха-ха! Пойду расскажу это членам комиссии, - хрюкая от душившего его смеха сообщил Джонсон.

– Сэр, но что мне с ними делать?
– спросил караульный.

– Выдать по ножику и вперед на «Олимпийские игры»!
– распорядился главный констебль и поднялся к членам комиссии.

Его рассказ был встречен дружным хохотом, еще более усилившегося когда еще один заключенный, в котором Холмс и Ватсон с удивлением узнали Лестрейда, попытался заявить, что он тоже член комиссии и, что он тоже купил робу у заключенного, а потому пускай его пропустят на волю. Узнав в чем дело, начали смеяться и заключенные.

– Я тоже член комиссии!
– завопил еще один зек.

– И я!
– отозвался еще один.

– И мы!
– дружным хором проорали все остальные зеки.

Хохот, стоявший в подвале разносился по всей тюрьме.

– Начинай! – хохоча, заявил Джонсон.

Начавшаяся затем сцена в стиле фильма «Крутые стволы» приковала внимание почти всех членов комиссии кроме наших бесстрашных героев. Брызги крови, ну разве что, только не долетали до комнаты комиссии. Не прошло и трех минут, как в центре сцены стоял только один заключенный. Обернувшись перед тем, как покинуть комнату Ватсон с удивлением узнал в нем Лестрейда, но тут же вспомнил, как Лестрейд брился по утрам, ежесекундно рискуя остаться без уха, либо без артерии и подавил вырвавшийся было возглас. Холмс выскользнул еще раньше.

– Застегнуть ширинку! – деловито скомандовал Холмс караульному на выходе из тюрьмы и, пока тот ковырялся, громко сопя и придыхивая, выскользнул наружу. Ватсон поднял глаза и уставился с тяжелым ненавидящим взглядом караульного.

– Почему не спрашиваете пропуск! – деланно возмутился Ватсон и ударил караульного в пах. Тот согнулся пополам, но еще успел услышать сказанное напоследок доктором.

– Я еще вернусь, - пригрозил Ватсон в стиле Шварценеггера. Караульный охнул и потерял сознание.