Шерлок Холмс и Доктор Ватсон
Шрифт:
– Глас народа – глас божий! – поучительно заявил сориентировавшийся радикал. Через минуту, его избрали новым председателем.
В это же самое время, из окна карцера выглянула заспанная физиономия Лестрейда.
– Какого хера! – заявил он, с недоумением поднимая голову судьи. Таким его и застали вбежавшие тюремщики, - с головой в руке и выглядывающего в выломанное окно.
Однако разразившаяся буря происшествий никак не отразилась на лице Холмса, выглядывавшего из окна на Бейкер-стрит. Он. Правда с интересом посмотрел на то, как тандем на роликовой доске пронесся мимо во второй раз.
Ватсон же, вообще ничего не знал о произошедшем и, услышав выстрелы, принялся вслух строить предположения.
– Ватсон, сделайте одолжение, заткнитесь! – попросил Холмс, выслушав безумные выводы доктора. – Вы даже сколько у нас ступенек на лестнице не знаете, а все туда же, в сыщики.
– Почему не знаю? – возмутился Ватсон. Отлично знаю.
– Спорим на десять пенсов? – радостно предложил Холмс.
– Идет! – быстро согласился Ватсон. – Ступенек всего семнадцать, вот!
– Неправильно! – обрадовался Холмс. Шестнадцать! Я вчера одну специально отодрал!
Ватсон ужасно обиделся и выписал Холмсу непокрытый чек на десять пенсов.
– Не огорчайтесь Ватсон! Я все-таки профессиональный сыщик, еще с детства готовился – подслушивал, подглядывал, доносил…гм, гм. А теперь у меня еще и официальная лицензия есть! – радостно подытожил Шерлок Холмс, незаметно опрокидывая солонку с перцем в чашку кофе для Ватсона. – А Вы, мой дорогой, недогадливый друг, всего лишь самоучка с врачебным дипломом.
Доктор, обидевшись, буркнул что-то себе под нос типа «мудила хренов, мать его!» и пошел к себе в комнату.
– Ватсон, вы кофе забыли, - заботливо напомнил другу Шерлок.
– Минуточку! – заявил вдруг осененный какой-то мыслью доктор. – Лицензию Вы получили сегодня, значит официально еще ни одно дело не расследовано.
– Ну и что? – нетерпеливо спросил Шерлок Холмс, дожидаясь того момента, когда Ватсон отхлебнет свой приперченный кофе.
– А то, что когда к Вам припрется какой-нибудь клиент, это дело будет для Вас первым! – важно заявил Ватсон и залпом, как он привык (и как ожидал Холмс), выпил уже немного остывший кофе.
– А этот кофе, видимо будет для Вас последним, - встревожено сказал Холмс, увидев. Как покрасневший Ватсон пытается найти что-нибудь, чем можно запить кофе. Холмс протянул ему свой чай, в который Ватсон незаметно, пока Холмс стоял у окна, добавил слоновью дозу слабительного. Однако доктор был так озабочен, что видимо, забыл об этом и также залпом, глотнул чайку.
– Какая гадость! – успел воскликнуть Ватсон, прежде чем бросился в туалет, на ходу расстегивая брюки.
– Это Вы про чай? – спросил вдогонку Холмс. – А, я оказывается грязные носки забыл вытащить, - заглянув в заварочный чайник, сказал он.
Ватсон на весь вечер засел в туалете, а Холмс привел какую-то молодую даму, видимо первую клиентку. Доктор, вынужденный не отходить от унитаза дальше, чем на три шага, жадно прислушивался к звукам, доносившимся из комнаты его приятеля. Благодаря стараниям Джона, просверлившего дырки в потолке туалета, находившегося прямо под комнатой Холмса, сразу после переезда, ему (Ватсону) были отчетливо слышны звуки откупориваемых бутылок шампанского, веселые возгласы Холмса, скрип кровати и мелодичный голос дамы, называвшей соседа доктора не иначе, чем «милый Холмсик».
До Ватсона долетали и целые словосочетания типа «Милый Холмсик, у тебя деньги есть?», «Давай теперь на тебя наручники оденем», «А черт, откуда дерьмом воняет?» и «Ну ты и шалун!».
Джон провел в туалете бессонную ночь, прислушиваясь к звукам наверху и, дергая каждые пять минут веревочку. Рев спускаемой воды вносил хоть какое-то разнообразие в однотонные мычание и храпение, доносившееся сверху. Под утро, кто-то наблевал в дырки для прослушивания в полу. Содержимое чьего-то желудка медленно капало прямо на заснувшего на унитазе Ватсона.
Наступило утро. Проснувшемуся доктору полегчало и он, пошатываясь, поднялся к себе. Кое-как дотащившись до своей кровати, Джон повалился на нее, не почувствовав даже, что кто-то подложил под простыню моток колючей проволоки. За то время, какое удалось поспать, Ватсону приснился страшный сон. Во сне ему воткнули нож в спину, связали руки и ноги, напоили слабительным. Проснувшись со страшным криком «Нет!», Джон почувствовал, что у него в спине торчит по меньшей мере пять стрел, и он лежит на них спиной. С воплем вскочив, он обнаружил моток колючей проволоки, заботливо кем-то подложенной под простыню. Поклявшись про себя, что Холмс сегодня будет спать в кровати с мышеловками, доктор обратил внимание на мычание, доносящееся из комнаты приятеля.
– Надо будет зайти к нему, когда проснусь, - подумал доктор и завалился спать часов на десять.
Он проспал часа на два больше, но оказалось, что кто-то подсоединил его кровать к дверному звонку, так что когда миссис Хадсон, отправляясь в булочную, проверила, работает ли звонок, Ватсона сбросило с кровати от страшного удара электрическим током. Вскочив, он с удивлением обследовал свою кровать и, так ничего и не поняв, он схватил клюшку для гольфа и вломился в комнату Холмса.
– Это была твоя последняя ошибка, кретин! – завизжал Ватсон, размахиваясь клюшкой. Однако, лучше бы он ею не размахивал. Чугунная люстра, задетая злополучной клюшкой, полетела вниз и ударила доктора по голове. Доктор Ватсон глупо улыбнулся и прилег на пол отдохнуть.
Придя в себя, он огляделся. В комнате, вид которой точно соответствовал духу постояльца, ничего особенного не наблюдалось, если не считать полуголого Холмса с кляпом во рту и наручниками, приковавшими его руки к спинке кровати. Шерлок радостно мычал, глядя на Ватсона. Все остальное выглядело как обычно: грязный потолок, об который тушили окурки и спички, следы грязных ног на стенах, аквариум, в котором Холмс заживо солил рыбок (над дверью висела связка сушеных рыбок, которых Холмс ел с пивом), на стене висело копье и два индейских скальпа; на столе, сплошь заставленным химреактивами, лежала тетрадка с надписью «Проект Манхэттен», стены вместо обоев были обклеены неоплаченными счетами и квитанциями о штрафах, наконец, на полу валялся журнал «Плэйбой» для слепых (с надувными страницами).