Шерлок Холмс и Сердце Азии
Шрифт:
Дорогой Болотов!
Пишу, потому что времени крайне мало, а устный рассказ с Вашей любовью к дискуссиям занял бы его в три раза больше. Мне было приятно с Вами общаться, Вы серьезно помогли мне раскрыть это дело.
Он, оказывается, уже раскрыл дело, удивился я. Где же тогда бриллианты Ольги Николаевны?
Увы, на этом я должен устраниться и покинуть Россию (по крайней мере, на время; тешу себя надеждой, что мне удастся вскоре написать монографию о русских уголовных татуировках) по причине, которую Вы вскоре поймете. Я вынужден выбирать слова, потому что причина эта деликатна до крайности, а времени на выбор слов у меня нет. Со мной такого еще не было, передо мной встала неразрешимая дилемма. Я разрываюсь между долгом справедливости, долгом профессионала и долгом верности ее величеству. Болотов! В Зимнем дворце готовится злодейское убийство! И один только Вы можете его предотвратить.
Голова моя пошла кругом. Я должен предотвратить убийство! Но кто кого собирается убить? Неужели же
Но предотвратить его, будучи совершенно неподготовленным, Вы не сможете, потому что против Вас будет действовать самый опасный человек на свете. Это…
Дальше несколько строк было зачеркнуто, а потом снова шел ровный, решительный текст.
И все же я не могу допустить хладнокровного безжалостного убийства, даже если оно совершается ради важнейших государственных интересов. Болотов! Я готов нести ответственность за это свое решение. Но, если мне удалось пробудить в Вашей душе хоть самую малую долю симпатии к моей скромной особе и Вы, как следствие, хотя бы немного дорожите моей жизнью, по прочтении немедленно сожгите это письмо и никому никогда не пересказывайте его содержания. А сейчас я объясню Вам, что происходит и что надо делать, и это – государственная тайна Великобритании.
Я отложил письмо и пошел искать спички. Я не хотел знать государственную тайну Великобритании, судя по всему, весьма для нее позорную. Я не должен читать дальше. Страх потерять чин или службу теперь казался мне смешным. Речь шла о самой жизни. Моей и Симса. Ни я, ни тем более он не заслужили смерти. А во дворце я никого не знаю. Я нашел спички, взял большую хрустальную пепельницу «Baccarat», смял письмо, чтобы лучше горело, зажег спичку и запалил лист. Огонь быстро охватил бумагу. Еще минута-другая, и чья-то жизнь превратится в пепел. Письмо горело… Кого хотят убить? Я не выдержал и, выхватив листок из пепельницы, затушил огонь башмаком. Я не буду читать все. Я сощурюсь так, чтобы буквы сливались, и найду только имя собственное. А потом сожгу бумагу. Имя, которое я увидел первым, было Юлия Алексеева. И тут я понял, что обязан прочитать письмо. Вряд ли хотели убить Юлию Алексееву, она ведь уже умерла. Но это совпадение прозвучало для меня голосом самой Юлии. Прочти письмо ради меня, словно бы сказала она. Я понял, что должен прочитать письмо и попытаться спасти того, кому угрожает опасность. В этот миг я отчетливо почувствовал, что переступаю черту, за которой жизнь моя уже не будет прежней. И прочитал письмо до конца.
Итак, против Вас будет действовать сэр Элмер Стенли Герберт, одиннадцатый граф Пемброк. В картотеке моего брата, главы секретной службы ее величества, он числится под номером 007. Этот человек – тайная гордость нашей нации. Супершпион, супермозг, суператлет и покоритель женщин, человек незаурядных актерских и лингвистических способностей, ради поставленной цели без колебаний убивающий старика или ребенка. Не ради денег, ибо несметно богат, – ради удовольствия. Специалист по России, на четверть русский. Наша надежда в Большой игре [2] . По легенде, он страдает биполярным расстройством, наследственной болячкой, что позволяет ему жить и обычной, и нелегальной жизнью. Он то ведет бурную великосветскую жизнь, то исчезает, все думают, что его настигла очередная депрессия, однако на самом деле в это время он выполняет задание. От княгини Юрьевской, с которой он познакомился в Ницце несколько лет назад, еще при жизни Александра II, он узнал, что Сердце Азии находится в сокровищнице русских царей. О чем, как я понял, сопоставив ранее известные мне факты, немедленно узнали в нашем правительстве. Вскоре в Петербурге появился красавец революционер и плотник Степан Халтурин, говоривший по-русски необычно плавно и медленно, потому что перенял язык от русской бабушки, и, разумеется, ничего не знавший о крестьянской жизни. А потом случился взрыв в Зимнем дворце и все то, что мы с Вами узнали вместе. После этой неудачи секретная служба стала поддерживать и направлять как русских бомбистов, так и княгиню Юрьевскую. Идея состояла в том, чтобы после смерти царя Александра II, которую Пемброк с помощью русских бомбистов должен был организовать в точно намеченный срок, возвести княгиню, точнее, к тому времени уже Екатерину III на русский трон. В благодарность за это Пемброк получил бы Сердце Азии. Но в расклад вмешались польские бомбисты, убили царя раньше, и план снова сорвался. Мое время на исходе, а объяснить надо еще очень многое. Зачем британскому правительству Сердце Азии, спросите Вы, и я отвечу: слышали ли Вы что-нибудь про двигатель внутреннего сгорания, который начинает использоваться повсеместно? Это сверхэффективное устройство работает на переработанной нефти. Оно произведет революцию в промышленности и на транспорте, особенно в военном флоте. Обладание запасами нефти сулит Британии колоссальное могущество. В обмен на Сердце Азии, за возможность вернуть священный камень мусульман на его место в Каабе, совет вождей мусульманских племен Аравии, состоявшийся в Медине два года назад, обещал нашему премьер-министру навечно отдать под нефтяные разработки весь Аравийский полуостров. И ради будущего могущества Британии сегодня умрет Юлия Алексеева. Если только Вы, Болотов, этому не воспрепятствуете. Но ведь она уже умерла, скажете Вы. Нет, не умерла, отвечу Вам я. И вот почему. Сегодня Вы сделали поразительное замечание о том, что для лазания по каналам гораздо лучше подошли бы женщина или ребенок. А потом я заметил у Вас в кабинете английский томик пьес того самого Шекспира, упомянутого фрейлиной, книга открылась на какой-то душещипательной пьеске о влюбленных, в которой девица приняла некий травяной отвар и стала как бы мертвой. И у меня открылись глаза. Пемброк тоже решил, что для лазания по каналу больше подойдет женщина. Но что делать с этой женщиной потом, когда она выполнит свою задачу? Я не знаю и не буду предполагать, где и как он познакомился с бедняжкой Алексеевой. Обмануть ее было нетрудно, думаю, он обещал ей вечную любовь и счастье за границей. Должность фрейлины, насколько я заметил, для нее ненавистна. Меня в том, что она жива, убедили два обстоятельства. Первое, при осмотре ее тела я обнаружил, что она напудрила себе губы, то есть сделала их белее, чем обычно, это я понял, сравнив запах ее губ и запахи ее баночек; губы пахли именно пудрой. Получается, она хотела выглядеть бледнее, бескровнее, походить на мертвую. Второе – отсутствие трупного окоченения. Труп на второй день должен быть твердым как камень. Прикинуться мертвой, разумеется, его идея, он и снадобье привез с собой, я примерно представляю, где и кто мог его изготовить. Для чего это было нужно? Во-первых, Малая церковь все время заперта, ключи у коменданта. Гроб с умершей фрейлиной – единственное, ради чего церковь могли отпереть, и возможность для Алексеевой оставаться там долго и в одиночестве. Во-вторых, и это главное для Пемброка, уже «мертвую» Алексееву невозможно заподозрить в краже, а значит, не будет никакой возможности установить настоящего похитителя. Самой же Алексеевой он внушил, что, если ее будут считать мертвой, потом, когда они сбегут, а пустой гроб будет похоронен, ее не станут искать ни дворцовая полиция, ни родственники, а она именно этого, судя по всему, и хотела. И последнее. Все должно завершиться сегодня ночью. Алексеева проснется, из церкви попадет в бриллиантовую кладовую, она весьма, судя по сложению и развитию, ловкая барышня. Она заберет Сердце Азии и отдаст его Пемброку. После этого он ее, скорее всего, задушит или отравит – что-нибудь тихое и бескровное, чтобы не было шума и следов, – и положит обратно в гроб. А утром ее отпоют и похоронят, не вдаваясь в детали. В этом и состоит его план. Почему все происходит именно сейчас? Потому что герцогиня Эдинбургская, с которой Пемброк водит дружбу, приехала в Петербург, и он может запросто под собственным именем прийти к ней в Зимний дворец в гости, а после аудиенции затеряться в огромном здании. И потому что императора Александра нет в городе. Охраны в такое время втрое меньше, чем было, когда семья вашего предыдущего императора жила во дворце, а Пемброк устроил взрыв.
Вынужден заканчивать, вижу, как по набережной сюда идет мой брат. Думаю, он намерен немедленно вывезти меня из Петербурга, наверное в каком-нибудь дипломатическом сундуке, ведь люди с Лиговки украли мои документы.
Болотов! Спасите бедняжку Алексееву! И не доверяйте Воронцову-Дашкову. Прощайте, и храни Вас Бог! Может быть, свидимся.
2
Соперничество между Россией и Великобританией за влияние в Средней Азии и на Ближнем Востоке, длившееся весь XIX век.
Я не знал, что и думать, как подойти к этому делу. Но выбора не было – и ум, и сердце толкали меня вперед. Мне надо попасть во дворец. Но под каким предлогом я попаду туда без Симса или, правильнее сказать, Холмса? Я спасу вас, Юлия Федоровна, я уже иду!
Стоп. А сверток? Я развернул бумагу. Там был кляссер и в нем восемь бриллиантов. А также отмычка. На оберточной бумаге я обнаружил приписку: «Камни отдайте лично в руки императрице или герцогине. Я нашел их среди разбитых взрывом кирпичей в нижней части канала. Бомбист уронил их, но не стал искать, время в тот момент было для него дороже».
Я сжег письмо. Меня лихорадило. Императрица в Аничковом, это слишком далеко от Зимнего, да она и не примет меня лично. В свое министерство за помощью я пойти не могу, на слово мне никто не поверит, а сослаться на Симса я не вправе. Во дворце меня знает министр двора, но идти к нему я тоже не могу: по мнению Симса, у министра в этом деле свой собственный интерес. Начальник дворцовой полиции – человек министра, тоже отпадает. Пойти к герцогине – ее реакцию предсказать трудно. Но это, похоже, последний и единственный вариант.
Герцогиня, как мне было известно, занимала комнаты покойной императрицы Марии Александровны во втором этаже западного фасада дворца, входили туда с Дворцовой площади, через подъезд ее величества. Назвав дежурному лакею свое имя, я протянул ему адресованную фрейлине Наталии Оболенской записку, в которой просил ее сообщить герцогине, что бриллианты найдены и, если ей угодно, я могу немедленно их показать. В волнении ждал я в вестибюле, что мне ответят. Жизнь Юлии Федоровны висела на волоске, это сводило меня с ума. Я проклинал медлительную прислугу, надменную герцогиню, робкую фрейлину. И вот Натали явилась за мной в вестибюль.
– Вы Болотов? Да, я вас припоминаю, вы были тогда с покойной Юленькой Алексеевой. Пойдемте, герцогиня в восторге и нетерпении, у нее был гость, но он ушел.
– Граф Пемброк? – спросил я.
– О, – восторженно засмеялась фрейлина, – вы нисколько не глупее хваленого английского сыщика!
От удивления она даже остановилась, но я прибавил шагу, и она пошла быстрее.
– О нет, мои возможности гораздо скромнее, – ответил я.
– Тогда как вы догадались?
– Я видел герцогиню, вас и графа в великокняжеской ложе на «Орлеанской деве».
– И как вам спектакль? По-моему, ужасный! Совершеннейший сумбур.
– Уверяю вас, Чайковский прославит русскую музыку на весь мир. Дайте только срок.
Герцогиня подала мне для поцелуя руку.
– А где же мистер сыщик? – спросила она.
– Он вынужден был срочно уехать в Лондон по семейным обстоятельствам.
– Даже не подождал награды.
– Он не мог.
– Ну, показывайте. Где они?
Я протянул герцогине кляссер. Она раскрыла его, осмотрела содержимое.