Шерлок Холмс возвращается в Лондон

Карраэр Филип Дж.

— Всё это звучит слишком банально, — произнёс Холмс. — Мы знаем, как Уингейт проник в дом? Нет ли следов взлома?

Лестрейд улыбнулся и показал нам маленький ключ.

— У него было вот это, мистер Холмс. Я нашёл ключ в кармане его пальто и по наитию попробовал открыть им входную дверь. Ключ не подошёл, зато подошёл к задней двери, ко входу для слуг. У него было также и это. — Лестрейд достал небольшую жестяную баночку с чем-то похожим на пасту. — Думаю, это то, из-за чего он светился.

— Вы считаете, это миссис Керри дала ему ключ? — спросил я.

—

Я предположил это сначала, — ответил Лестрейд, — но она утверждает, что не давала ключа, и я склонен ей верить. Она ведь призналась в том, что у неё был роман на стороне, с чего бы ей лгать об остальном? И зачем ей давать ключ своему любовнику, если встречаться прямо здесь, в её доме, даже в отсутствие мужа было совершенно немыслимым? Нет, думаю, скорее Уингейт либо украл ключ, либо тайно сделал дубликат. Наверное, он знал, что у Керри есть привычка читать перед сном. И, вероятно, он также был в курсе, что из-за проблем с сердцем Керри ужинает рано, часов в пять. К восьми или девяти часам он уже чувствует себя усталым и ложится спать. У кухарки нет своей комнаты в доме, и обычно она уходит сразу после того, как всё приготовит. Горничная, убрав квартиру, или удаляется в свою комнату читать любовные романы, или, если у неё выдаётся свободный вечер, выходит по своим делам. Гаммитс тоже отдыхает у себя и читает газеты. Всё это говорит о том, что вряд ли после шести кто-то мог видеть, как Уингейт прокрался в дом через заднюю дверь. Благодаря отношениям с женой доктора он, без сомнений, выяснил всё о привычках доктора Керри и прислуги. Он знал, что у него есть прекрасная возможность застать доктора в библиотеке одного.

— Да, вероятно, так и было, — позволил себе заметить я. — А миссис Керри была слишком больна, чтобы встать с постели. Так что с ней тоже можно было не бояться столкнуться.

— Несомненно, — согласился Лестрейд. — Гаммитс или горничная рано или поздно обнаружили бы повешенного Керри и решили бы, что он покончил с собой. Если бы у Уингейта всё получилось, конечно. Уингейту, может быть, даже удалось бы выйти сухим из воды. Но к счастью, решающее слово осталось за доктором.

Холмс молча смотрел в сторону, очевидно обдумывая что-то. Затем он повернулся к Лестрейду:

— Вы сказали, что и доктор, и Гаммитс узнали в этом человеке того, кто вторгался в дом в Суррее?

— Да, они оба совершенно уверены в этом.

— Вы можете позвать сюда Гаммитса? Я хочу задать ему пару вопросов, чтобы в этом убедиться.

Лестрейд послал офицера за слугой, и через пару минут Гаммитс стоял перед нами.

— Приветствую вас, мистер Холмс, доктор Уотсон! — Он поздоровался с нами очень важно и с чувством собственного достоинства, хотя его голос слегка дрожал.

— Здравствуйте, Гаммитс, — ответил Холмс. Он показал на тело Уингейта: — Вы можете с абсолютной уверенностью утверждать, что это тот человек, который появлялся с ножом перед дверями дома вашего хозяина в Суррее?

— Это он, да, сэр, — ответил слуга, — я уверен в этом.

— У вас нет никаких сомнений?

— Нет, сэр, это он. Я никогда не забуду это лицо.

— Спасибо, на этом всё. Не будете ли вы так добры позвать сюда горничную?

Гаммитс сказал, что позовёт, и удалился.

— Горничная? — произнёс Лестрейд. — Я уже поговорил с ней. Она ничего не знает ни о романе миссис Керри, ни о том, что произошло сегодня.

— И всё же я хотел бы переговорить с ней.

Лестрейд бросил на Холмса недоверчивый взгляд:

— Я знаю вас достаточно давно, чтобы понимать, что вы сейчас прокручиваете в голове одну из своих теорий, мистер Холмс. О чём вы там размышляете?

— Кое в чём я уверен, — отозвался Холмс, — но вот об остальном имеются только предположения… Посмотрим, что из этого всего получится.

Лестрейд покачал головой:

— Иногда мне кажется, что вы больше сочиняете и драматизируете, чем расследуете дела. Что ж, полагаю, особого выбора у меня нет, придётся играть по вашим правилам.

— Спасибо, Лестрейд! А вот и горничная. Как вы поживаете, милая барышня?

Девушка была совсем молоденькая, как я потом выяснил, ей было не больше семнадцати лет. Она очень нервничала из-за трагедии и из-за того, что её вызвал Холмс. Я обратил внимание, что её маленькие руки сильно дрожали. Холмс это тоже подметил. Войдя в библиотеку, она, широко раскрыв глаза, не отрываясь смотрела на тело Джереми Уингейта. Это был, наверное, первый раз, когда она видела насильственную смерть. Унимая дрожь, горничная обхватила себя руками.

— Пожалуйста, успокойтесь, — сказал Холмс таким мягким тоном, на который только был способен, и дотронулся до её плеча. — Вам нечего бояться. Можно узнать ваше имя?

— Элис, — ответила ему девушка, улыбнувшись.

Она была красивой молодой женщиной с пухленькими щеками и внимательными умными глазами, которые сейчас с благоговейным страхом смотрели на Уингейта.

— Возможно, мы можем перейти в гостиную, — сказал ей Холмс, — вам там, наверное, будет более комфортно. Лестрейд, я вернусь через минуту.

Инспектор пожал плечами. Мы с ним наблюдали за тем, как Холмс коротко переговорил с Элис и как она, кивнув, ушла. Я ожидал, что Холмс сразу же вернётся в библиотеку, но он остался в гостиной. Через минуту Элис снова зашла в гостиную и что-то ему протянула. Холмс положил это в карман пальто. Она, сделав книксен, удалилась в свою комнату и, видимо, вернулась к чтению грошовых романов. Мы с Лестрейдом недоумевали, чем же она могла помочь Холмсу в расследовании.

Войдя в гостиную, Холмс спросил:

— Есть ли возможность на минуту увидеть доктора Керри?

Лестрейд подозвал того же офицера, который привёл Гаммитса, и попросил его постучать в дверь спальни доктора.

— Если он не будет против, попросите его подойти в библиотеку, — сказал он, и офицер снова покорно удалился.

Холмс почувствовал, что Лестрейд всё больше раздражается.

— Я прошу вас потерпеть ещё немного, — попытался он успокоить инспектора. — Я не задержу ни вас, ни доктора Керри надолго. Я просто попробую проверить одну теорию.