Шерлок Холмс. Армия доктора Моро
Шрифт:
– Это было интересное время, – сказал он, рассеянно дымя сигаретой. – И ужасное, разумеется, однако доктор Моро был одним из самых удивительных людей, каких я когда-либо встречал.
– Но конечно же, он заслуживал осуждения?
– О да, – улыбнулся он. – Не без того. Так или иначе, мне часто приходилось иметь дело с неприятными людьми. По большей части я раскапывал подноготную самых отвратительных чудовищ нашего общества.
– Боюсь, что мы с Холмсом были заняты тем же.
– И что же вы раскапываете теперь?
Я понял, что многого не добьюсь, не поделившись хотя бы частью своей информации.
– Наше нынешнее расследование связано с опытами доктора Моро, – объяснил я. – Это весьма темная история, и вы могли бы помочь нам лучше понять этого человека.
– Понять? Сомневаюсь, что у вас получится. Это была непостижимая личность. Я просто шел за ним следом и пытался проникнуться его идеями. Хотя в то время они были неясны. Он, конечно, говорил о великой цели. По моим наблюдениям, каждый ученый намерен совершить нечто грандиозное – либо найти средство, дарующее бессмертие, либо расколоть земной шар, словно орех. Однако мне трудно было даже представить, что опыты, которые Моро проводил в своей лаборатории, могут иметь практическое применение. Правда, тогда я еще слабо разбирался в науке, и вовсе не удивительно, что его работа находилась за пределами моего понимания. Но судя по тому, что мне рассказали впоследствии, Моро вряд ли был так безумен, как все поначалу решили.
– Вы что-то слышали о его дальнейших экспериментах?
Я ни в коей мере не рассчитывал на то, что Митчелл знает о подобных вещах. Хотя, принимая во внимание его сотрудничество с Майкрофтом, можно предположить, что ему известно больше, чем другим.
– Если бы вы столько лет проработали репортером, доктор, то наверняка тоже многое бы слышали, – ответил он. – Разумеется, мне известны откровения Эдварда Прендика о его встрече с доктором Моро на острове в Тихом океане. И о тех созданиях, которых он там видел.
– И вы в это поверили?
– Признаться честно, я готов поверить всему, что мне скажут о докторе Моро. Он был невероятно талантливым чудовищем. – Митчелл внезапно вскочил со стула, обошел вокруг стола и достал из ящика небольшую папку. – Я сохранил все материалы той поры, когда работал с ним. Не самое приятное чтение, но оно может оказаться полезным для вас.
– Не знаю, как выразить вам благодарность.
Это было намного больше того, на что я рассчитывал.
– Просто держите меня в курсе. Понимаю, что вы не вправе раскрыть мне все подробности, но я с интересом выслушал бы и ту часть истории, что вы сочтете возможным рассказать. В конце концов, мне не впервой работать на правительство.
Это условие вызвало у меня замешательство, но соблазн ознакомиться с заметками репортера был слишком велик.
– Расскажу, если появятся новости, – ответил я. – Пожалуй, даже спрошу Майкрофта, нельзя ли подключить вас к расследованию. Устраивает такой вариант?
Услышав имя Холмса-старшего, он состроил кислую гримасу:
– Думаю, лучше не обращаться к нему с этой просьбой. В последнее время у нас возникли разногласия.
– Да, с ним порой трудно ладить.
Митчелл кивнул:
– Я частенько оказываюсь, скажем так, в юридически сложном положении. – Он немного посмеялся над собственной формулировкой. – Репортерам иногда приходится разыгрывать изящные комбинации, чтобы получить необходимые сведения. Спешу пояснить, что мне нечего стыдиться, но совершенно ясно, почему Майкрофт решил отстранить меня от дел. Ему необходимо сохранять безупречную репутацию.
Он протянул мне папку.
– Впрочем, неважно. Я просто полагаюсь на ваше обещание рассказать все, что сочтете нужным, в удобное для вас время. Если та давняя история получит продолжение, мне хотелось бы подготовиться к этому заранее.
– Понятно.
Глава 18
Я вышел из дома Митчелла, держа под мышкой папку с его заметками, и задумался над тем, как мне поступить – вернуться на Бейкер-стрит или продолжить сбор информации. Мысль о невыносимом высокомерии Холмса помогла мне сделать выбор. Возвращению домой я предпочел визит в Скотленд-Ярд.
– Доктор!
Лестрейд так искренне обрадовался мне, что я невольно вспомнил вчерашний разговор с Холмсом. Может быть, инспектор и в самом деле затаил на меня обиду за то, каким я представил его читателям? Я решил спросить напрямую, и будь что будет. Выслушав мое предположение, он удивленно посмотрел на меня, а затем рассмеялся.
– Я не припомню за последние двенадцать лет ни одного случая, когда мне пришлось самому расплачиваться за пиво, – сообщил он. – Одно это способно примирить меня с любыми сомнениями в моей компетенции. – Он взял со стола чашку с чаем и сделал большой глоток. – Отсюда до самого Глазго не найдешь ни одного бобби, который отказался бы послушать пару историй о Холмсе. Он и правда такой, как написано в журнале, спрашивают они, он и правда может с легкостью узнать все о человеке только по тому, как тот причесывается или завязывает галстук? Этим вопросам нет конца.
– Но они могут и надоесть, – заметил я.
Лестрейд с силой поставил чашку на стол, так что остатки чая выплеснулись из нее и забрызгали стопку полицейских отчетов совсем как пятна крови. Впрочем, я просто слишком много времени провожу в обществе Холмса – возможно, поэтому мне всюду мерещатся убийства.
– Откровенно говоря, – продолжал Лестрейд, – повышенное внимание приносит только пользу. Нашего брата не очень-то любят в народе. Могут плюнуть вслед или запустить камнем. Но когда я называю свое имя, люди чаще хотят пожать мне руку, чем набить морду. Сомневаюсь также, чтобы моя известность повредила мне в отношениях с начальством.
– Значит, учитывая все это, мне стоило потребовать с вас комиссионные, а не приносить извинения?
Он снова засмеялся:
– О нет, доктор, не при моем скромном окладе! Он не увеличился, несмотря ни на что! – Лестрейд выпрямился и посерьезнел. Вероятно, эти слова напомнили ему о служебных делах. – Но вы, разумеется, пришли сюда не просто для того, чтобы поболтать со мной?
Я кивнул:
– Не могли бы вы выяснить обстоятельства смерти человека по имени Эдвард Прендик? Он жил где-то за городом и покончил с собой, выпив кислоту.