Шерлок Холмс. Армия доктора Моро
Шрифт:
Его кожа покраснела и начала раздуваться. Казалось, безумие приобретало физические формы, превращая кости и плоть в живую иллюстрацию злобы и жестокости. Голова под маской из свиной шкуры тоже начала расти, пока не разорвала этот нелепый капюшон. Вены на руках вздулись и посинели, отчего стали похожи на толстые переплетенные линии схемы метрополитена.
– Я разовьюсь! – снова выкрикнул Митчелл, на глазах утрачивая членораздельность речи.
Я оглянулся и заметил, что он оставил ключ в замке. Физическое развитие никогда не заменит умственного.
– Попробуйте развиться настолько, чтобы выбраться из запертой комнаты, – предложил я, а затем выскочил из лаборатории и запер за собой дверь.
Он тут же начал о нее биться, но безрезультатно, она оказалась на редкость прочной.
Манн и Челленджер понуро стояли возле груды кирпичей и штукатурки, упавшей с потолка. Я подошел к ним.
– Ватсона завалило обломками, – сказал Челленджер. – Мне очень жаль.
– Полно вам, – ответил я, набивая трубку. – Моего Ватсона дьявольски трудно убить.
Ватсон
Проклятый потолок с грохотом рухнул прямо мне на голову, я почувствовал боль, а затем у меня потемнело в глазах.
Следующее, что я помню, – это мощные звериные лапы, уцепившиеся за мой пиджак и тянувшие меня из груды обломков.
– Нет, не так, – произнес Кейн у меня над ухом. – Это было бы слишком просто.
Он наконец вытащил меня из завала и отшвырнул в дальний конец коридора.
Моя голова кружилась, все казалось мутным и расплывчатым, по виску и щеке, смывая известку, текла кровь. Очевидно, рану на голове придется зашивать. Если только мне посчастливится избежать более серьезных повреждений, что казалось маловероятным, судя по тому, как монстр смотрел на меня.
– Отец говорит, что мы должны оставаться собой и не противиться своей природе, – прорычал он. – Пусть так и будет. Беги!
Я не нуждался в том, чтобы мне повторяли дважды. Пошатываясь, я поднялся на ноги, побежал в ту сторону коридора, которая не была завалена обломками, и вскоре оказался в просторном помещении склада.
Животные Митчелла подняли ужасный шум, одни пытались спрятаться, другие с паническими криками носились из одной комнаты в другую. Но Кейн сохранил контроль над собой.
– Беги, человек! – произнес он хриплым голосом, едва не переходящим в волчий вой. – Я хочу охотиться!
Я осмотрелся в поисках оружия, но ничего подходящего не увидел. Тогда я бросился вверх по ступеням, ведущим на поверхность, не подозревая, что в это же время за стеной по такой же лестнице спускаются в подземелье Каррутерс с Уиггинсом. Они показывали дорогу Майкрофту и его охранникам.
С каждым пролетом подниматься становилось все труднее, ноги отчаянно болели, но я заставлял себя бежать еще быстрее, чем прежде. Наконец я оказался наверху и рванулся к выходу.
Кейн выскочил следом за мной и тяжело затопал по мостовой. Я рискнул оглянуться и увидел, что он окончательно вернулся в звериное обличье, наклонился вперед и мчался на четырех лапах, высунув язык из зубастой пасти.
– Я убью тебя!
Теперь его голос почти не отличался от волчьего воя.
Я услышал вдалеке шум проезжающих экипажей и побежал на звук. Мне вовсе не хотелось, чтобы Кейн причинил вред другим людям, но я решил, что у меня будет больше шансов справиться с ним на открытом месте.
Мы приближались к Юстон-роуд, Кейн не отставал от меня ни на шаг.
– Я убью тебя! Я разорву тебя! Я разгрызу твои кости!
На бегу он зацепил когтями мое плечо, и я отлетел к сточной канаве.
Он поднялся на задние лапы, скрестил передние на груди и завыл, запрокинув голову к ночному небу.
Я торопливо вскочил и приготовился уносить ноги.
– Нет! – прорычал Кейн. – Больше не беги!
Он бросился на меня, но мне удалось оттолкнуть его. Приземляясь, Кейн наткнулся на пару велосипедов, прикованных цепочкой к перилам, и взревел от бешенства, когда педали и сломанные спицы вонзились в его шкуру. Я несся в сторону Юстон-роуд, понимая, что нескольких выигранных секунд может хватить для спасения.
Я услышал за спиной лязг металла, сопровождаемый злобным лаем, а затем опять раздались звуки тяжелых прыжков. Снова встав на четвереньки, Кейн галопом помчался за мной. Не снижая скорости, я присматривался к обочинам дороги в надежде найти что-нибудь для защиты. Наконец я увидел в канаве испачканный в грязи детский мяч. И в голову мне пришла отчаянная идея!
Юстон-роуд в любое время суток была запружена кебами и подводами, фургонами и омнибусами, спешившими на вокзал либо с вокзала. Я встал на перекрестке и повернулся к монстру, летевшему прямо на меня.
– Кейн! – крикнул я строгим, властным голосом, заставившим его остановиться. – Кейн! – повторил я громко и уверенно. – Взять!
И бросил мяч себе за спину прямо на забитую транспортом дорогу.
С радостным повизгиванием он кинулся за игрушкой, но через мгновение завизжал уже от боли, когда омнибус на полном ходу сбил его. И Кейн встретил свою смерть под колесами прогресса.
Челленджер
Я поразился тому равнодушию, с каким Шерлок Холмс выслушал рассказ о гибели своего друга и коллеги, а затем спокойно закурил трубку. «Черт возьми, да он просто отвратительная хладнокровная рыба!» – подумал я.
Мы с инспектором Манном начали разгребать завал и тут услышали настойчивые удары в дверь лаборатории, в которой был заперт Митчелл.
– Наверное, мы должны разобраться с ним? – спросил я у дьявольски невозмутимого детектива.
– Не стоит беспокойства, – ответил он, дымя своим черчварденом [7] . – Подождите немного, и он сам с собой разберется. По его словам, он вколол себе концентрированную сыворотку, и я даже удивлен, что ему удалось продержаться так долго.
7
Разновидность курительной трубки с длинным мундштуком.