Шершень (Укус пчелы)
Шрифт:
– А не кажется ли вам, Иван Денисович, - перебил велеречивого оратора Саша, - что все, что вы говорите, напоминает выступления наших политиков по телевизору с доброй сказкой о том, как хорошо мы будем жить?
Лицо Ивана Денисовича вмиг посуровело, и он сказал:
– Все зависит лишь от вас, Саша. От вашего ума, трудолюбия и упорства. Я даю вам шанс. Нет, не я даю, а бог. И ваше дело воспользоваться его предложением или нет. Вам дано от него больше, чем другим. Умейте это продать с выгодой для себя или оставайтесь здесь внизу, где не очень сытно и не слишком тепло.
Иван Денисович медленно встал из-за стола, вместе с ним вскочил с места и Виктор Поникович, поднялся с кресла и Саша.
– Послезавтра я уезжаю из вашего чудесного города, - продолжил Иван Денисович, - подумайте пока вместе с тренером над моим предложением.
– Или я не слишком хорошо понял детали этого вашего предложения, признался Саша, - или мы о них просто не говорили.
– Вам все пояснит Виктор Поникович, - бросил Иван Денисович, уходя, он в курсе. Благодарю покорно за ваше внимание ко мне.
Иван Денисович мило улыбнулся, а глаза его под очками блеснули холодом. Когда дверь за гостем закрылась, Саша и Виктор Поникович сели на свои места. Саша не спешил расспрашивать тренера, знал, что тот сейчас сам ему все расскажет. Виктор Поникович походил немного взад-вперед по директорскому кабинету, сел напротив Саши и произнес:
– Иван Денисович очень влиятельный человек в мире единоборств. Через полгода, как ты уже слышал, состоятся соревнования. Ему нужны бойцы, которые смогут победить, он ищет талантливых единоборцев по всей России. И очень немногим предлагает контракт. Тебе крайне повезло, Саша, ты ему понравился. Если ты думаешь о своем будущем, то примешь его предложение.
– Что это за соревнования? - спросил Саша. - Чемпионат России? Региональные соревнования? Я не понял.
– Нет, все гораздо сложней, парень, - сказал Виктор Поникович, - это тотализатор. И бьются там до полной победы. А деньги за участие платят такие, каких нам здесь никогда не заработать. Но есть одна вещь, о которой я не могу тебя не предупредить. Это практически гладиаторские бои. Там могут убить или изувечить. Ты сам должен решить, нужно ли тебе все это, или, может быть, тебе спокойнее работать охранником в магазине и заниматься единоборствами для души и тела. Никто не заставит тебя выйти на ринг без твоего согласия. Но запомни - за один удачный бой ты можешь обеспечить себе достойную жизнь в...
– Инвалидной коляске, - продолжил Саша.
– Не без этого, - нимало не смутился Виктор Поникович. - В тебе есть все, что нужно профессиональному бойцу - сила, реакция и, главное, сообразительность и ум. Есть пока и юношеская дурь, но от нее не трудно при желании избавиться. У тебя есть время до завтра подумать.
– А что конкретно он предлагает? - спросил Саша. - Пока мы ведем только общие разговоры, и не более.
– Конкретно он сейчас заключает с тобой и мной контракт на полгода, сказал Виктор Поникович, - он платит нам деньги, достаточные для того, чтобы заниматься только борьбой, и позабыть обо всем остальном. Через полгода мы едем на бои, и там из твоих выступлений становится ясно, есть ли ему смысл продолжать с нами контракт или нет.
– А как это решится? - спросил Саша.
– Решится это твоей победой или поражением, - ответил Виктор Поникович, - других критериев нет. Нам на то и даются полгода, чтобы дотянуть твою боевую выучку до уровня "непобедимого".
Саша с недоверием посмотрел на тренера. В себе-то он был уверен, но вот в том, что Поникович может за эти полгода научить его чему-то новому, у Саши были серьезные сомнения. Тренер заметил и понял этот взгляд.
– Да, Саня, ты прав, - сказал он, - всему, что я могу сам, я тебя практически уже научил. Если ты надумаешь заняться единоборствами серьезно, то обучать тебя будет один мой старый знакомый. Позанимавшись под его руководством, через полгода ты сможешь отправлять людей на пол легким тычком мизинца.
– Что это за человек такой? - спросил Саша.
– Это профессиональный военный диверсант, - ответил Виктор Поникович, спецназовец, пожилой уже человек. То, что он знает, стоит огромных денег. Тебе он передаст все бесплатно, если ты сможешь убедить его в своем таланте. Сейчас его знания не востребованы никем и это его сильно тяготит. По крайней мере, попробовать начать тренироваться с ним можно.
Саша ничего не ответил на эти слова, присел на стул и задумался. Виктор Поникович, пройдясь туда-сюда по кабинету, несколько секунд посмотрел в окно, где на поле гоняли мяч ребятишки и решительно подошел к Александру.
– Ну, что ты решил? - спросил он, явно волнуясь за ответ ученика.
– Мне нужно подумать, Виктор Поникович, - не торопясь, сказал Саша, согласитесь, я многое ставлю на карту.
– Да, я согласен, - ответил Виктор Поникович, - но подумай о том, что в случае удачи, которая ждет тебя непременно, в этом я уверен, ты поимеешь гораздо больше, чем, как ты выразился, ставишь на карту.
– Может быть, - раздумывая, произнес Саша, и обратился к тренеру, - а почему этот ваш Иван Денисович не предложил контракт вчерашнему этому чеченцу, которому я проиграл, Шамилю?
Виктор Поникович слегка замешкался, а потом сказал:
– Дело в том, что через полгода на боях ты и должен будешь первым делом уложить на ковер его, этого самого Шамиля, чтобы подтвердить свою состоятельность. Он вам обоим предложил контракт, и чеченец, в отличие от тебя, немедленно согласился и уехал в свою Махачкалу тренироваться. Он сразу понял, что игра стоит свеч. А что скажешь ты, я пока не знаю...
– И я не знаю, - ответил Саша, - нужно хорошенько все обдумать. Пойду пока в зал, Виктор Поникович, разомнусь, подумаю, а завтра вам все скажу.
– Ну, давай, думай, - согласился Виктор Поникович, - надеюсь, у тебя есть гордость, чтобы не смириться с поражением, и разум, чтобы идти вперед к победе.
Саша лишь усмехнулся в ответ и вышел из кабинета. Гордость чтобы не смириться с поражением у него, конечно, была, да вот разум и интуиция ему подсказывали, что лезть в эту клоаку ему не совершенно нужно.
В зале сначала Саша побегал по кругу минут тридцать, потом поделал растяжку, отжался на кулаках, и поскольку, пока они говорили в кабинете, все его друзья-спортсмены оттренировались и ушли, то Саше пришлось в гордом одиночестве колотить "грушу".