Шершень (Укус пчелы)
Шрифт:
– Не знаю, не знаю, - покачал головой тренер.
– Я выиграю и у вас на руках окажется кругленькая сумма, из которой мне нужно будет только сорок тысяч, - сказал Саша, - все остальное ваше! Неужели за такие деньги нельзя постараться и придумать что-нибудь. Я рискую жизнью, Виктор Поникович!
– И я! - сказал тренер. - Вдруг они меня схватят с деньгами и начнут пытать? Или проследят за мной и убьют? Я уже старый человек.
– Виктор Поникович, кто это говорит мне? - спросил Саша. - Молодой трус или мой тренер, опытный и сильный человек, который учил меня быть мужественным и не отступать!
– Я не боюсь, - воскликнул Виктор Поникович, - а пытаюсь разобраться в ситуации.
– Ситуация такова, - ответил Саша, - вы получаете большие деньги, практически не рискуя. Это-то ясно?
– К тому же сорок тысяч? - покачал головой Виктор Поникович, - вдруг это будет весь наш выигрыш? Мне ничего не достанется!
– Но вы же считали, что выигрыш будет значительно больше?! - сказал Саша. - Двенадцать тысяч мы ставим, умножаем сумму на пять и получается шестьдесят тонн. Двадцать пять процентов это пятнадцать тысяч!
– Пятнадцать? - недоверчиво переспросил Виктор Поникович.
– Двадцать, мы же говорили, что мне нужно только сорок тысяч! - ответил Саша. - Остальные деньги ваши! Пусть это тридцать три и три сотых процента! Ваша ставка выросла. Представьте только двести плотных, новых стодолларовых бумажки в толстых пачках.
Виктор Поникович на минуту задумался, представил всю эту кучу денег, так что с его лба покатился пот и наконец он сказал:
– В общем, ладно! Я согласен! Рискнем. Где наша не пропадала? Тем более раз нужно спасти твоего брата от смерти.
Саша улыбнулся и пожал тренеру руку. Нет, не стремление спасти его брата двигает Виктором Пониковичем, а обычная алчность. Ну, пусть так, главное, чтобы все получилось!
– Спасибо! - пожимая тренеру руку, сказал Саша. - Спасибо вам, Виктор Поникович!
– Да, ладно, - ответил тренер, - ты же мне, как сын. Отдыхай, как следует и, давай, сделай этого Кошмара.
Саша лишь усмехнулся в ответ. Бог поможет.
18
Проснулся Саша от громких звуков музыки, несущихся из зала и понял, что нестерпимо хочет в туалет. Кроме того, у него в туалете было еще одно важное дело. Он пошарил по комнате, взял старый журнал и поспешил по коридору к толчку. Толчок был светлым, хорошо вычищенным. Саша подождал пока уберется восвояси посетитель, подошел к окну, открыл его и, подтянувшись на руках, выглянул наружу. Затем он оглядел фрамугу и остался доволен.
Заняв крайнюю кабинку в просторном и чистом туалете, Саша углубился в чтение гороскопа. И хотя он не верил во всю эту чушь, но почитать было забавно.
В туалет вошли и, видимо продолжая начатый разговор, какой-то мужчина произнес тихо низким голосом:
– ... последний бой должен быть мясорубкой, иначе люди не станут ходить к нам.
– Боня, посоветуй мне на кого бабки ставить, ты же при делах, попросил второй.
– Не, - ответил Боня, - шеф мне яйца оторвет.
– Твои сорок процентов, - пообещал второй, - бля буду. Я штуку зеленых ставлю.
Саша непроизвольно притаился и постарался не шуршать бумагой. Первый, видимо, замялся и в это же время зажурчали струи в писсуарах.
– Так что скажешь? - снова спросил второй.
– Есть тут кто? - громко спросил первый. - Кто на толчке сидит?
Саша не ответил, ему было крайне любопытно узнать, что же скажет первый. Он сидел тихо и вряд ли его могли услышать.
– Короче ставь на Кошмара, - торопливо произнес первый, - "пчеле" заплатили, он проиграет. Да и так бы он продул, дохляк сопливый. Кошмар его уделает, напополам порвет, шеф говорил. Публике нужно шоу и кровь. Кошмар этого пидара инвалидом сделает. Я бы на его месте сейчас рвал когти отсюда куда подальше. На него и убойная справка уже готова на всякий случай...
– Короче, Кошмар из него будет отбивную делать? - весело спросил второй.
– Гуляш! - ответил первый и захохотал. - Из пчелы!
Оба посетителя сортира заржали в две глотки. И тут Саша шевельнулся. Ему хотелось посмотреть на человека, который так осведомлен во всех делах. Он зашуршал бумагой и слез с толчка. Первый испуганно воскликнул:
– Эй, кто тут?
Он заметался по туалету, подскочил к двери кабинки и грозно рявкнул:
– Выходи!
Как же - он испугался, сдуру сболтнул лишнего, а его подслушали. Саша толкнул дверь кабинки, она распахнулась. Перед ним стоял один из телохранителей Ивана Денисовича - бритоголовый "мамонт", а за его спиной второй такой же, только пониже ростом. Видимо тоже чей-то телохранитель.
– А-а, это ты? - удивленно произнес Боня и тут же добавил угрожающе. Ты ничего не слышал, понял?
– Ты ничего не говорил, понял? - ответил Саша спокойно и спросил:
– Пройти можно?
Послышались шаги и в туалет вошел пожилой, хорошо одетый дядечка. Он подошел к писсуару и весело зажурчал звонкой струйкой. Дядечка был лишним, но выгонять его было поступком невозможным. Саша отстранил "мамонта" в сторону и прошел мимо. Стало быть, вот как дела складываются. Он, значит, Кошмару поддастся, а тот его изуродует, как бог черепаху. Уже и справочку Иван Денисович заготовил. Интересно какую? Справка о том, что Саша попал под поезд на переезде или его намотало трактору на гусеницу? То есть для них он уже покойник.
Александр вышел из туалета и пошел к своей раздевалке по коридору. "Мамонт" по имени Боня побежал за ним, оставив второго "мамонта" в туалете.
– Слышь, кореш, - затараторил он вдогонку Саше, - ничего такого... Я просто понтовался перед этим лохом. Он чувак тупой, я его разыгрывал. Ха-ха-ха. Классно я его разыграл? Ну, ты же знаешь! Заметано, ладно? Денисычу ничего не говори! Все пучком! Ладно, брат? Ну, подумаешь, припиздел для красоты словца, с кем не бывает? Ты мне веришь?
Саша остановился, повернулся к телохранителю Ивана Денисовича и с издевкой попросил:
– Клянись!
– Чего? - не понял "мамонт", но через секунду до него дошло и он охотно произнес, - мамой клянусь!
– Землю ешь, - серьезно сказал Саша и ткнул пальцем себе под ноги.
– Ты че, чувак? - в непонятках переспросил "мамонт". - Тебе мамы мало?
– Я твою маму не знаю, - ответил Саша, - может у тебя и мамы никакой нет.
– Ты не понтуйся, - посуровел "мамонт", - тоже мне Стивен Сигал! Давай по хорошему договоримся!