Шесть Царств
Шрифт:
Дети стихли и стали расходиться по своим местам. Из взглядов пропал интерес, и когда Пашка посмотрел на вновьприбывшего, его глаза опять полезли на лоб от удивления. Перед ним стоял тот же мальчик, только лицо его выражало злобу. И он стал зеленым.
— Чего вылупился? — спросил он Пашку.
— Да ничего…
— Ну так и смотри в другое место! Я тебе не букет цветов!
И мальчишка пошел и сел в углу. К Пашке подошла Эйты.
— Что с ним произошло? — спросил Пашка.
— Как что, он выбрал.
— Что
— Каким быть. Он был бесцветным, как и ты, а теперь стал зеленым. То есть темно-розовым конечно. Так происходит с каждым, когда его сюда приводят.
— А он что мог стать, каким угодно?
— Нет, конечно. Он не мог стать розовым, потому что мальчик. Но если бы он стал нас упрашивать прекратить, то стал бы желтым, а если смирился и просто сел тогда фиолетовым…
Двери зала опять окрылись и вошел тот мужчина, что ввел Пашку.
— Эй вы, а ну на выход. — зеленый человек казался и безразличным к детям и одновременно его глаза оставались совершенно колючими.
Дети поднялись и пошли к выходу. Их лица ничего не выражали. Все вышли и поплелись за мужчиной в сторону Толстой Башни. Пашка увидел, что они тут далеко не единственная толпа детей. С разных сторон подходили другие мальчики и девочки, и площадь пестрила от разноцветных пятен. Пока они шли, Пашка шепотом обратился к Эйты.
— Слушай, а ты не пробовала сбежать?
— Конечно нет. Во-первых — зачем? Во-вторых, тебя поймают и посадят в позорную комнату, если ты попытаешься. Туда часто попадают зеленые мальчики.
Пашка так и не успел узнать, что такое позорная комната, потому что зеленый мужчина, стоящий на песочных часах, поднял руки вверх и прокричал.
— Тихо! — все смолкли. — Приветствуем Великого Императора Атики!
Ворота Толстой Башни открылись, и из них вышла небольшая группа зеленых людей. Кто из них Император стало понятно сразу. Толстый коренастый мужчина смотрел на всех с презрением, и перед ним раскидывали лепестки зеленых роз. Он шел и все расступались в стороны. Его наряд почти ничем не отличался от других зеленых мужчин, только на голове вместо круглой шляпы торчал высокий цилиндр.
— А что сейчас будет? — спросил Пашка.
— Будут насыпать песок в часы. — ответила Эйты.
— А зачем?
— Потому что, только из-за стекол этих часов остальные могут видеть красное.
— Но зачем?
— Чтобы любоваться им. Это же так красиво, а красное могут видеть только дети.
— А взрослые только в этих часах?
— Да.
— Но это бессмысленно.
— Почему. Красное красиво, и почему только мы можем им наслаждаться.
— А вы наслаждаетесь?
— Не знаю, — девочка в первый раз растерялась. — Думаю что…
От беседы их отвлек дружный «Ох». Пашка посмотрел на часы. К ним вплотную подошел Император, а на вершине зеленый мужчина открыл маленькую дверцу и медленно высыпал содержимое шкатулки вниз. Только сейчас Пашка понял, что это тот самый мужчина, поймавший его. Попав в пределы часов, песчинки вспыхивали и маленькими красными точками падали на дно. Надо признать, зрелище действительно красивое, но не настолько, чтобы из-за него заставлять детей искать дурацкий песок в поте лица.
— А откуда здесь эти часы? — спросил Пашка у девочки.
— Оттуда же, откуда и твой ошейник. Из Огненного Царства.
— А где это?
— Наверное, далеко, я не знаю. Я никогда не была за пределами Предрассветного.
Все заворожено смотрели, как Пашкин песок попадает в часы. И тогда Пашка решил попробовать.
— Бежим со мной. — сказал он Эйты.
— Что? Ты что дурак? Тебя сразу поймают.
— Я все равно попробую. Ты со мной?
— Нет.
Пашка начал медленно пробираться к задним рядам. Все по-прежнему смотрели только на часы. Он шел, стараясь никого не задеть, а когда вышел из толпы, рванул что есть мочи. Он почти добежал до какой-то башни, когда услышал сзади писклявый детский голосок.
— Эй, этот урод бежит.
Пашка обернулся и увидел, что сдал его тот самый маленький мальчик, что позеленел на его глазах. Наверное, песок уже пересыпали, потому что из толпы тут же выбежали зеленые мужчины. Они бросились за Пашкой, и мальчик опять, как в прошлом сне, побежал от них через зеленые улочки. Он не попал на ту, где стояла статуя его отца, и перед ним мелькали только круглые башни Атики. Через десять минут он выдохся и его настигли. Последнее что он помнил, это удар по голове, и сознание ушло.
Очнувшись, Пашка не понял, где он находится. Вокруг только темнота, и он принялся шарить рукой по стене, чтобы включить бра, но наткнулся только на гладкую каменную поверхность без обоев. Значит, он не проснулся. Он по-прежнему в Предрассветном Царстве.
— Эй, кто-нибудь! — позвал он.
Спустя минуту, в стене открылось маленькое окошко и освятило комнату. Оказалось что она очень маленькая и кубической формы.
— Что очухался? — пробурчала зеленая рожа в окошке. — Это хорошо.
— Где я?
— В позорной комнате. Я буду первым. Какой же ты уродливый. Высокий, тощий, да еще и бесцветный. И глупый. Ну как ты мог даже подумать, что тебе удастся убежать? Это же великое дело, собирать песок. Ты ведь ни на что не годен, так делай хотя бы это. И ты уродлив. Ну посмотри на свою рожу, это и лицом-то назвать нельзя…
— Замолчите!
— Это еще почему? Ты в позорной комнате и я тебя позорю. Да и слабый ты какой-то. Хилый, рахит даже. И глупый, ну как такое в голову может прийти — убежать?