Шесть дней Древнего мира
Шрифт:
Спускаются сумерки, лишь на двурогой вершине самой высокой горы острова — Иды (высота — 2500 метров) еще играют последние отблески солнечного заката. В городе и во дворце загораются светильники. Впрочем, горят они недолго: на Крите рано ложатся спать и рано встают. Пора отдохнуть и нам после нашего путешествия, ведь завтра нас снова ждет дорога.
Глава 3. День в Александрии
Все остальные города Египта могут называться городами, но в сравнении с Александрией они являются только деревнями.
Александрия же является городом Вселенной.
Александр Македонский (356–323 годы до н. э.) во время своего знаменитого похода на Восток основал множество новых городов, названных его именем, Но самым крупным и исторически значительным из всех этих поселений оказалась Александрия Египетская, заложенная им зимой 332/331 года до н. э. на косе между Средиземным морем и Мареотидским озером. Город был спроектирован родосским архитектором Дейнократом, а строился под руководством Клеоменеса из Навкратиса, И поныне этот крупнейший город в Египте носит имя македонского царя (по-арабски — Аль-Искандария).
После смерти Александра начались междуусобные войны. Его полководцы — диадохи — боролись друг с другом. Одни пытались соединить все бывшие владения умершего завоевателя в своих руках (что оказалось невозможным), другие, более дальновидные, — превратить доставшуюся им часть в самостоятельное государство (по возможности, конечно, расширив его пределы). Таким дальновидным политиком и энергичным организатором был сподвижник Александра македонянин Птолемей, сын Лага. При разделе империи Александра (одним из инициаторов которого он был) ему достался Египет, и Птолемей сумел в последовавших войнах удержать за собой эту древнюю страну. В 305 году до н. э. он принял титул царя и сделал Александрию своей столицей.
Умный и образованный Птолемей (он был учеником Аристотеля) понимал специфику египетской культуры и умело стремился сочетать ее с достижениями эллинов. Вскоре Александрия стала крупнейшим портом Египта на Средиземном море и значительным культурным центром эллинистического мира. Его сын и преемник Птолемей II Филадельф (283–246 годы до н. э.) продолжал политику отца, и при нем новое царство, несмотря на множество войн, еще более окрепло.
Мы посетим столицу птолемеевского государства в конце царствования Птолемея III Эвергета (246–221 годы до н. э.), внука первого Птолемея.
Корабль, на котором мы находимся, уже прошел мимо острова Фароса и приближается к александрийскому порту ранним утром. Парус спущен, и судно медленно идет на веслах. Надсмотрщик наблюдает за работой гребцов-рабов, сгибающихся над тяжелыми массивными рукоятями; мальчик-негр отбивает на барабане ритм. Мокрые от пота спины гребущих блестят на утреннем солнце. На носу судна стоит его владелец и выжидающе смотрит на приближающийся берег. Находящийся рядом с ним раб выжидает удобный момент, чтобы бросить причальный канат.
Александрия имеет несколько гаваней. Мы входим в гавань Эвноста, или «Счастливого плавания», она же — Западная. Часть ее, отгороженная специальным молом, носит название Кибот, или «Ящик», за свою прямоугольную форму. Кибот обнесен на суше крепкими стенами: здесь находятся верфи и стоят обычно военные суда Птолемеев. Далее, к северо-востоку, лежит Восточная, или Главная. Параллельно берегу вытянулся длинный и узкий остров Фарос, соединенный с материком искусственной насыпью — дамбой длиной около 1200 метров, так называемым Гептастадионом. Эта насыпь и отделяет Западную гавань от Восточной. Последняя хорошо защищена со стороны моря молами, идущими от мыса Лохиос и восточного конца острова Фароса, и в свою очередь делится на Большую и Малую гавани. В Малой гавани находится особая стоянка для царских кораблей.
Корабль пристает к причалу. Пока владелец объясняется с чиновником — смотрителем порта (что-то вроде современного представителя таможни) и рассказывает о привезенных им грузах, ускользнем незаметно с судна и начнем наш осмотр Александрии.
Лениво ползут над морем небольшие белые облачка. Легкий ветерок, дующий с севера, доносит свежее дыхание моря и запахи разнообразных диковинных товаров, разгружаемых с прибывших кораблей. Гавань Александрии — одна из наиболее крупных торговых артерий древнего Средиземного моря. Самые различные суда теснятся у причалов, покачиваются на волнах близ берега. Шум и гам в Эвносте стоит неописуемый. Около причаливших только что судов толпятся зеваки, носильщики, нищие, торговцы съестными припасами, свежей водой и фруктами. Каждый старается перекричать соседа.
Минуем вход на Гептастадион (мы еще вернемся сюда) и пройдем дальше. Перед нашими глазами открывается Главная гавань. Она так велика, что может вместить одновременно около двухсот судов. Здесь же находятся и верфи для вновь строящихся кораблей. Сутолоки и деловой суеты в Восточной гавани еще больше, чем в Эвносте. Мелькают одна за другой длинные цепочки грузчиков, несущих тюки с пряностями, благовонными смолами, тщательно упакованными стеклянными и фаянсовыми изделиями, большие амфоры с винами, — всего не перечислить. Но больше всего на корабли несут свитков папируса. Это изделие египетских мастеров, издревле служившее материалом для письма (античный мир еще не знает бумаги), является важнейшей статьей александрийского экспорта после пшеницы.
Невольно наши глаза останавливаются на любопытной сцене. Таможенный надсмотрщик требует у хозяина прибывшего корабля предъявить имеющиеся на борту книги. Когда тот показывает один потрепанный свиток, чиновник, бегло просмотрев его, отдает стоящему за ним рабу, тот проворно прячет книгу в мешок. На протесты владельца таможенник отвечает, что согласно царскому указу все интересные книги изымаются для Музея, а корабельщик получит до своего отбытия прекрасно изготовленную копию на лучшем папирусе.
После торговой части порта мы попадаем в царскую гавань, где стоит военный флот Птолемеев. Египетский флот в это бурное время — один из самых сильных и многочисленных в современном мире. Его стоянка заботливо скрыта от любопытных глаз, но мы все-таки проникаем сюда. Здесь наше внимание сразу приковывает недвижно стоящий корабль-чудовище. Он настолько тяжел, что даже самые сильные волны в гавани не могут заставить его колебаться. Это знаменитая тессераконтера, то есть «сорокакратный корабль», как его именовали в древности. Вид его потрясает — это настоящий плавучий дворец, имеющий в длину 280 локтей, или около 125 метров, а высота его близка к современному пятиэтажному дому. Естественно, что тессераконтера, как почти и все великаны в строительной технике, была призвана скорее поражать воображение зрителя, чем приносить действительную пользу, плавает корабль с трудом и неверно. Чтобы привести это чудовище в движение, требуются усилия четырех тысяч гребцов, не считая четырехсот корабельщиков. Еще судно может вместить три тысячи солдат — гоплитов и массу продовольствия. Воспользуемся тем, что сейчас тессераконтера почти пуста — на ней только несколько человек стражи, — и внимательно ее обследуем. У этого корабля четыре руля, два носа и две кормы; у главного носа, на уровне воды, надежно закреплен огромный металлический бивень, чтобы с ходу пропарывать борта вражеских судов. Впрочем, в морских сражениях тессераконтера не участвовала ни разу, лишь изредка царь со своим двором совершает на ней недалекие морские прогулки.