Шесть дней Ямады Рин
Шрифт:
Мы спускаемся на подземную парковку, где за каждой машиной по репортеру сидит с камерой наготове.
– Не смотри ни на кого, Хозяйка, только себе под ноги, - приказывает ронин и властно берет меня за запястье. Прямо, как Красавчик Тан когда-то. Очень сильная хватка, уверенная. И почему-то я ему верю и подчиняюсь без вопросов.
Для надежности я зажмуриваюсь и топаю нога в ногу с Рё, стараясь не сбиваться с ритма.
Открываю глаза, когда внедорожник уже катит по вечернему проспекту. Я поверить не могу в то, что произошло с нами.
– Ты сам им глаза
– спрашиваю напрямик.
– И не вздумай отпираться! Я тоже вижу призраков, демонов и духов.
– Значит, наша встреча -- это судьба, Хозяйка Рин, - смеется ронин.
– Практически, шар судьбы. Или воля Небес. Как тебе больше нравится?
– Ты не уворачивайся от разговора. Я тебя спросила, что это был за трюк?
До сих пор я ни с кем не делилась этой тайной, не признавалась никому. Ни дяде, ни Красавчику. А тут какой-то бродячий мошенник не просто из той же породы, что и я оказался, он еще и пользоваться своим даром умеет. С выгодой для себя! Да у меня просто шок и когнитивный диссонанс в одном флаконе. Я тоже так хочу!
– Тут всего по чуть-чуть. Немного психологии, немного наглости и совсем мало сверхъестественного. А твой ками в кедре живет? Стеснительный, да?
Это Сяомэй-то стеснительный? Он однажды прямо при мне самоудовлетворением занимался, скот этот безрогий! Я сейчас очень зла на Сяомэя. Сколько раз просила -- научи колдовству какому-нибудь простенькому. Ни в какую! Жадина!
– А у тебя он где живет? Тоже дома?
– Нет, что ты! У меня и дома-то своего нет сейчас, - отвечает Рё.
– Я дружу с ками горы.
И гору называет. Одну из тех священных, что в лесном заповеднике. От зависти я готова повеситься на поводке Боко.
– Так случайно вышло, еще в детстве. Я же деревенский, Хозяйка Рин, - смущенно признается ронин.
– Я по этой горе шарился, едва на ногах научился стоять.
Всё с господином Абэ ясно. Если тебе покровительствует могущественный ками священной горы, то закона, легавых, журналистов и прочих напастей можно не бояться. Это только моё хамло бесстыжее ни на что не годно, кроме пакостей.
Смотрю на спидометр, Рё гонит так, словно у него свидание с дорожной полицией запланировано.
– Тебе, небось, ни разу штраф за превышение скорости не выписывали, да?
Он хохочет, да так заливисто, совсем как мальчишка, что и мне хочется улыбаться. Зубы белые блестят, острые. Вот что значит хорошая экология, детство, проведенное в деревне, и здоровый крепкий желудок.
– Теперь возьмешь меня к себе в клан?
– спрашивает Рё и лукавым черным глазом косится.
– Я тебе пригожусь, Хозяйка Рин.
– Я подумаю, - отвечаю. Просто из вредности. И немного от зависти. Чтобы не всё так уж просто доставалось этому баловню судьбы. А то и ками у него могучий, и в клан примут без испытательного срока. Не жирно ли будет?
– Расскажи про ками горы. Какой он?
– А разве ты не торопишься на встречу с кланом?
– вопросом на вопрос отвечает ронин.
А я понимаю, что совсем не хочу участвовать в порке брата Фу. Нет, хорошо было бы ему по яйцам врезать, как
– Я с дядей должна поговорить. А уж когда мы это сделаем -- до или после экзекуции, уже мне решать. Покатаемся час-полтора, а скажем - в пробку попали.
Рё изумлено таращится на меня секунд пять, но затем везет к реке, в новомодный парк, где молодежь катается на роликах. Там оказывается есть специальное место для парочек на машинах. Вид открывается красивый и в салоне можно покувыркаться безнаказанно.
Но мы-то с Рё не парочка, мы залезаем на теплый капот и сидим там, как бродячие коты на подоконнике. Сияют огнями небоскребы (а ярче всех моя "Жемчужная Башня") и колышется их отражение на черной воде. Я сумочку под зад подложила. Сразу видно дизайнерская вещь -- вместительная, легкая и мягкая, как подушка. Ронин про ками рассказывает, и так мне хорошо, как никогда прежде. Даже, когда в детстве Красавчик на сон грядущий колыбельную пел -- про долю нелегкую разбойничью, так уютно не было. После его песенок мне порой головы отрубленные снились, но это пустяки.
– А лисы-оборотни на той горе живут?
– спрашиваю.
Вот честное слово, у меня столько более важных вопросов есть, но на ум приходят только лисы. Дурочка я, да?
– Говорят, что живут, - ухмыляется Рё.
– Здоровенные такие. С девятью хвостами. Глазищи -- во! Зубищи -- ого-го!
Обормот вредный! А настырный -- ужас!
– Возьми меня к себе, Хозяйка Рин, - снова просит он.
– Я тебе буду каждый день про лисиц рассказывать.
– Сказала же, подумаю еще, - уворачиваюсь я и с сожалением смотрю на часы.
– Нам уже пора.
Появляюсь в "Нефритовом Лотосе" слишком поздно, с братом Фу уже закончили и все разъехались. Это нехорошо. Дядя такого мне не скоро забудет и простит далеко не сразу.
А вот и он. Звонок и тот сердитый.
– Как тебя понимать, Ямада Рин?
– спрашивает дядя Кента строго.
– Я хочу тебя видеть прямо сейчас. Даю тебе двадцать минут.
И это не притворная строгость. Если я что-то знаю о нраве дядюшки (а я очень даже в курсе), то сейчас он просто в бешенстве.
Ронина просить не пришлось, он успел домчать до дядюшкиного дома за какую-то четверть часа.
– Жди меня тут, - говорю.
– И что бы ни случилось, внутрь не заходи.
Возле ворот стоит шлюховоз -- тошнотворно-розового цвета тачка, от которой за десять шагов прет дешевыми духами. Я уже говорил, что у дяди Кенты вкусы старомодные, он любит девок, у которых прямо на лбу всё написано. Губы на пол лица и сиськи выпадающие из кружевного корсета -- в ассортименте.
Если он вызвал шлюх, значит порка прошла на "ура", кровь кипит и дядя жаждет продолжения банкета. Основным блюдом будет жестокое веселье с девкой (глупо хихикающей голой куклой в желтом парике, выглядывающей из ванной комнаты), а грызня со мной пойдет как холодная закуска. Такое себе канапе с черной икрой.