Шесть дней Ямады Рин
Шрифт:
– Ты, дрянь такая, от рук отбилась, - рычит дядя Кента прямо с порога.
– Давно я тебя уму-разуму учил?
Вообще-то очень давно, почти двадцать лет назад. Но я до сих пор помню ту пощечину. Как у меня голова не отвалилась от удара, до сих не понимаю. Дядя тоже должен помнить, у него шрамы на запястье -- два ряда моих зубов, без клыков, они тогда только выпали.
Я кланяюсь и выдавливаю из себя:
– Я прошу прощение за доставленные неудобства, Отец.
– Ты должна наказать Мелкого со всей суровостью. Балаган с газетчиками - это его вина!
Ничего себе заявочки! Он-то тут причем?
– Нет, это моя вина, - упираюсь
– А я сказал: Мелкий - виновен!
– орет дядя и швыряет в меня банку из-под пива. Не с целью попасть, а так... типа, мусор к мусору.
Чего он к Мин Джуну докопался-то? Тот, с какой стороны ни посмотри, идеальный кланник.
– Он -- мой человек.
– Он - брат из клана "Трилистника", прежде всего. А значит, мой с потрохами. Хочешь, чтобы я сам употребил власть? Я могу. Мало никому не покажется.
– Хотите убрать от меня по-настоящему преданного человека?
– Пора завязывать с играми в честную бизнес-леди, - кривится, как от кислого, дядя.
– Ты -- наследница клана и должна находиться при мне. Здесь, в этом доме. Тогда не будет фотографий, не будет скандалов. Потому что тут у меня не какая-то фирмочка, а логово клана.
– В гробу я видела этот сраный дом, - нет, я не срываюсь на крик, говорю четко, спокойно и по существу.
– Я делаю вам две трети прибыли. Я, а не ваши "быки", которые только ребра ломать да почки отбивать умеют.
– Не мне, а клану.
Ах вы ж посмотрите, сколько пафоса на ровном месте. Щеки надул, пузо выпятил.
– Ты определись все-таки с приоритетами, дядюшка Кента. Что главнее -- ты или наш клан?
Я сознательно нарушаю все приличия, обращаясь к нему, как к равному. И дядюшку аж вспучивает всего от злости.
– Короче, мелкая зараза, ты съезжаешь из небоскреба и из своей понтовой квартирки. Завтра же! Переезжаешь ко мне и начинаешь вести себя, как наследница клана.
– А иначе?
Дядюшка омерзительно подмигивает единственным глазом и клыки желтые свои скалит. Ну прям, брат-близнец Боко. Куда, кстати, собачий выродок делся? А псина возлежит в кресле и каждой клеточкой уродливого тела впитывает витающую в воздухе ненависть. Глаза от удовольствия закатил. Еще бы! Его главного врага так унижают! Ням-ням...
– А как наказывают непослушных девчонок?
– вопрошает дядя.
– Лупят по щекам?
– Отбирают игрушки. Твои живые игрушки, Ямада Рин.
Он-то думает, что угрозами выведет меня из себя, заставит беситься, просить или же орать. А мне вдруг становится на диво спокойно и легко. Дядюшка Кента, наконец-то, почуял, что мы с ним поменялись местами: я не младше, я -- моложе, а он не старше, он -- старее. Небольшая, но существенная разница, верно? И кто-то (и я даже знаю кто) напел ему в оба уха, что племянница выходит из-под контроля. Практически, уже вышла. Так недолго и власть в клане потерять. А чтобы её не утратить, нужно что сделать? Правильно! Превратить самого сильного и потенциально опасного соратника в "шестерку" на побегушках. Под благовидным предлогом, естественно.
– Угрожаешь мне?
– Предупреж-ш-ждаю, - шипит дядя, видя, что его посулы подействовали как-то не так, как планировалось.
– Я подумаю над твоим предложением, но ничего не обещаю.
Сама не ожидала от себя такой наглости. Дядюшкин глаз тут же наливается кровью, физиономия пунцовеет и волосы на макушке дыбом встают.
– Что? Что ты там лепечешь? Как со старшим разговариваешь, мразь?
Боко тоже возмущен. Он спрыгивает с кресла и бросается на меня с рычанием. У скотины явно мания величия, он считает себя большой и страшной собакой. У дяди, кстати, тоже не всё с головой в порядке. Он мне пощечин хочет надавать. Ему жить надоело, что ли?
Я отфутболиваю псину и отбиваю дядину руку. Главное, удержаться от удара ногой с разворота, чтобы старый скот летел в другой конец комнаты.
Так, Хозяйка Рин, держись! Помни, что бить старикашек нехорошо. Но как удержаться от жгучего желания швырнуть в перекошенную харю что-нибудь? Ну, хотя бы, сумочку. И прямо в нос попасть! Дядя умывается кровавой юшкой, Боко аж заходится от лая, а я покидаю поле боя. Бегом, правда, но зато с высоко поднятой головой.
Ронин уже мечется возле тачки, как пес на цепи -- весь взъерошенный и злой.
– Ну? Что там такое? Что случилось? Ты как, Хозяйка?
– Ходу отсюда, - приказываю я, прыгая на переднее сидение.
– И лучше, если ты будешь молчать всю дорогу.
Рё беззвучно закрывает рот на воображаемый замок и выбрасывает невидимый ключ в окошко. Понятливый какой!
Дядюшкины угрозы это очень серьезно, очень-очень. И прежде чем начать действовать, я должна как следует всё обдумать.
"Что же теперь делать?" - думаю я и грызу ногти. Знаю, вредная привычка. В детстве бывало вообще до мяса сгрызала, потом, когда у врача полечилась, вроде прошло. Лет семь держалась, маникюр-бальзам-все дела, думала поборола я эту напасть. Но то, что я только что отмочила, называется -- бунт. Более того, неуважение к авторитету старшего. Наказание за эти проступки воспоследует непременно. Фантазия у дядюшки Кенты богатая, он придумает, как меня побольнее прищучить. Эту сумочку цвета малинового мусса, которой я засветила в лицо главе клана, я буду до конца жизни выкашливать. Но это будет потом, а пока же я сгрызаю свои красивые ноготки под корень. Когда же на мои пальцы становится страшно смотреть, я уже знаю, что мне делать.
Сначала я набираю господина Юто.
– Жмот, немедленно переведи мои личные активы на оффшорные счета.
Тот даже спрашивать не стал зачем и почему мне это понадобилось. Прятать денежки? Через анонимных посредников? Среди ночи? Да запросто. Это же любимое занятие!
Теперь займемся Мелким:
– Мин Джун, - говорю.
– У тебя есть шесть часов, чтобы исчезнуть из страны. Лучше всего легально, но как можно дальше. Подумай, где тебе лучше провести следующие полгода.
– Что с тобой?
– спрашивает он тоном, от которого хочется выть.
– Ты ранена?
– Со мной все отлично. Меня Рё домой везет. А ты делай, как я сказала. О деньгах можешь не беспокоиться.
Последнее о чем станет волноваться Мелкий -- это как раз деньги.
– Мин Джун, со мной действительно все хорошо. А если не смоешься и что-то случится с тобой, то мне будет очень плохо. Понимаешь?
Он понимает, благодарит и отключается. Будем надеяться, что телохранитель понял всё правильно.
Остается только Красавчик. А его спасать не надо. Это он меня спасет.
Звоню ему один раз -- не берет трубку. Звоню снова. Абонент вне зоны доступа сети. Продолжаю вызывать еще и еще. Когда он меня из приюта забрал, то я не умела ждать. Красавчик сто раз объяснит, что выйдет из дома ровно на двадцать минут, я сто раз соглашусь. И только он за дверь, как я начинаю орать благим матом, его звать. И почему он тогда не бросил меня?