Шесть дней Ямады Рин

Астахова Людмила Викторовна

– Теперь можешь говорить свободно, сюда никто не войдет и никто ничего не услышит.

– Отлично. Тогда рассказывай.

– О чем?

– Обо всем. С самого начала, - требую я, дивясь непоколебимому спокойствию ками.

– Мамаша Томоэ, нагадав единственному чаду смерть, как и любая мать решила найти способ отвести беду. И прежде, чем здесь появился Лис, я самолично отбил семь магических атак. Ты не почувствовала и не догадывалась.

Угу, медаль себе закажи, да побольше.

– А насчет крови ками -- это правда?
–

спрашиваю.

– Истинная, - кивает Сяомэй.

– И как же так получилось? Моя мамочка таки была совсем настоящей феей?

– Прабабушка по материнской линии, - уточняет ками как бы нехотя.
– Тебе сами боги велели стать Мастером горы, так и знай. Ты потом еще оценишь этот апгрейд.

– Пусть так, но Лис тут при чем?

– А только оборотень и способен убить тебя, Ямада Рин. Дело за малым -- заставить его это сделать.

О как! Не "засранка", не "сучка", не "выхухоль", а по имени с фамилией. Сяомэй умеет разговаривать по-человечески, без оскорблений? Вот они, истинные дары небес!

– Лиса они заманили в ловушку, ошейник надели, а всё остальное оказалось Томоэ не под силу. Он-то думал, что достаточно приказать: "Пойди и уничтожь её".

– Понятно, - киваю.
– Подвела, как обычно, неточность в формулировке.

– Рин, если бы Лис тебя захотел убить, он бы сделал это при первой же встрече. Чик -- и ты уже на Небесах, - снисходительно улыбается ками.
– Ты же видела на что он способен. Глаза всем отвел и ты -- труп.

– А почему же не убил?
– спрашиваю.
– Сделал дело, как говорится, гуляй смело.

Сяомэй не ругается, нет, только глаза закатывает под лоб, поражаясь моей кровожадности.

– Ты про ценность каждой человеческой жизни слышала? Про гуманизм какой-то там? Девятьсот лет самосовершенствования души и познавания тайн бытия -- это тебе не лисий фырк.

– То-то он Томоэ загрыз как настоящий философ и ба-а-альшой гурман, - хмыкаю я, а на душе все равно становится легче и приятнее. Мой Лис ко всем его достоинствам, еще и высокодуховная личность.

– Макино заслужил. Знание одного заклинания не делает никого великим шаманом. Ничего-ничего, следующее перерождение его многому научит.

Я и спрашивать не буду, что уготовили Томоэ высшие силы, но как-нибудь обязательно схожу и помолюсь за его скорейшее перевоспитание.

– "Дракон", когда накладывал заклятье, видел только лисий облик, поэтому не признал в наперсточнике собственного наемника. Это было даже смешно, хехе, - продолжает откровенничать ками.
– Наверное, потом удивился.

– Рё говорил, что "драконовские" ведьмы его поймали во второй раз.

– Так и было, и уж они-то знали, чего и как просить сделать. Но так как второй раз одно и то же желание загадывать нельзя, то...

Блин, ну сколько он еще собирается тянуть? Можно подумать, я тут запутанный детектив мусолю, где на последних страницах мудрый сыщик раскрывает

всю интригу перед заинтересованными слушателями. Я уже знаю кто убийца. Это -- не садовник. Хотя есть один вопрос...

– Так кто же все-таки завалил дядюшку?

– Рин, это тебе пусть детектив Дайити скажет, это его работа. А я как сущность духовная...

– Не имеешь права вмешиваться в дела смертных, - заканчиваю я фразу вместо ками.
– А сейчас ты что делаешь?

– Вношу некоторую ясность в твои затуманенные страстями мысли. Это не запрещено.

– Тогда внеси еще чуть-чуть ясности. Как думаешь, Рё вернется?
– спрашиваю я жалобно и чувствую, что по щекам снова катятся слезы.
– Просто скажи, у меня есть капелька надежды?

– Рин...

– Пусть он вернется. Я жить без него не смогу.

Я шумно втягиваю сопли и яростно тру глаза. Хватит уже, нарыдалась. Соберись, Ямада Рин, соберись, отринь страдания и спроси самое главное!

– Почему он убежал? Потому, что я...

– Нет, не потому, что ты -- девственница, - жестко чеканит ками, не отводя взгляда.

– А кровь ками?
– нервничаю я, вспоминая наш жаркий поцелуй.

– И это тоже ни при чем.

– Тогда почему?

Никогда не видела Сяомэя таким серьезным, вот правда.

– Потому, что лисы любят один раз, а человеческая любовь недолговечна и живет три года. Потому, что лисьи сердца крепки и непоколебимы в чувствах, а сердца людей изменчивы и непостоянны. Потому, что Рё тебя полюбил, а лисы боятся любви, как дикие звери - огня.

– Но я тоже люблю его!
– кричу я сиплым шепотом.
– И буду любить...

– Погоди клясться, - говорит ками и берет меня за руку.
– Там, в соседней комнате сейчас находятся четверо мужчин, которые влюблены в тебя по уши. Красавчика Тана я не считаю, сама понимаешь. Четверо красивых, сильных, смелых мужчин в цвете лет.

Ох!

– Да, да, Ямада Рин, так и есть. Ради тебя детектив сможет и работу свою оставить, настолько ты ему в душу запала.

– А Кохей-то?

– Не понимаешь? Ты же его идеальная женщина, та, которая понимает, принимает и не страшится его болезни, - тихо смеется Сяомэй в свой веер.
– Про Мин Джуна ничего говорить не нужно. Он предан тебе и телом, и душой, и сердцем, и жизнь за тебя отдаст, глазом не моргнув. Сама это знаешь, да?

– Ну, а Жмот? И он тоже?

– Ты -- единственная слабость человека-калькулятора. Кроме денег, он любит только тебя. Запомни это.

Я сижу прямо вся опухшая от таких новостей с любовных фронтов, а ками продолжает.

– С каждым из них ты можешь, если захочешь, обрести простое человеческое счастье. Они всегда будут рядом, до тех пор пока смерть не разлучит. Если у неё это, конечно, получится, в чем я сомневаюсь. Разве это не искушение для твоего человеческого сердца -- пылкого и преисполненного любви?