Шесть дней Ямады Рин
Шрифт:
Ага! Значит, крысы тоже были в его урбанистическом меню. Ах, ты ж бедняжка мой... Бездомный, голодный, одинокий лисенок.
А волосы у него на ощупь -- чистый шелк, черный, текучий, ласковый. И это не лисьи чары, нет. Это мои руки сами захотели обнять его за шею. Это я по собственной воле потерлась щекой об его щеку -- гладкую и теплую.
– А теперь, - вопрошает он.
– Теперь ты возьмешь меня... в клан, Хозяйка Рин?
Я хочу ответить "да", делаю судорожный вздох и... губы Рё касаются моих губ. Легко-легко, нежно-нежно.
– Ох, я целова...
– я всего лишь хочу объяснить, что в последний раз целовалась в средней школе, лет в двенадцать, в щечку, с мальчиком, которому родители очень скоро запретили со мной дружить.
Пусть Лис не ждет от меня мастерства. Я, правда, не умею. И сгораю одновременно от стыда и от счастья. Потому что наука оказывается невелика, а с таким учителем - и подавно. Я быстро осваиваюсь, смелею и даже наглею. Так, кто же из нас тут искуситель, в конце концов?
– Ах вот ты какая, - смеется мне прямо в губы Рё.
– Думаешь, меня так легко победить?
Да какая там победа? Я сдаюсь сразу, без боя, на милость сильному. И пылкому, и нежному. У которого по-лисьи острые зубы, когда они ласково терзают сначала верхнюю мою губу, затем нижнюю. А вкус крови из неосторожно прокушенной ранки пьянит, словно драгоценное вино...
И вдруг Лис отстраняется -- резко и жестко.
– Ты ведь...
– Ну-у-у... да, - смущенно бормочу я, торопясь оправдаться.
– Не, а как тут быть? У нас либо ты со всеми, либо - ни с кем. И я... не стала...
Но Рё, похоже, это не интересно.
– Рин, ты... знаешь, что в тебе есть кровь ками?
– Ками? У меня?
Чепуха какая. Я трясу головой и машу руками одновременно, чтобы он понял -- я не знала, я первый раз это слышу. Ну поверь, поверь же мне!
А он вскакивает с дивана и делает шаг назад, потом еще один, и еще. И превращается в белоснежного лиса -- прекрасного и ужасного, разбрызгивающего вокруг себя серебряное сияние, словно воду. И девять его хвостов пылают белым огнем.
Да, что, черт возьми, я делаю не так?
Рё исчезает в ослепительной вспышке, а я остаюсь одна в темной комнате. Совершенно одна.
По-прежнему ночь. Я сижу посредине гостиной, на том самом месте, где обычно стоит кедр Сяомэя, прижав колени к груди и обхватив себя руками. Наверное это и называется "держать себя в руках". Чтобы не взорваться на тысячу серебряных осколков, разя насмерть отчаянием всех в кого такой случайно вонзится.
Сначала я просто не могу поверить. Нет, говорю я себе, сейчас он вернется. Вот сейчас, через несколько минут, через полчаса, через час, ближе к рассвету... Но Рё не возвращается.
Потом я начинаю перебирать в памяти каждое слово, сказанное друг другу. Режу лезвием на тончайшие полупрозрачные лепестки каждую эмоцию, каждый вздох и взгляд. Что, что я сделала? Чем обидела? Почему, почему он убежал? И не нахожу
Затем все мысли и предположения выгорают дотла, и я просто таращусь в пространство перед собой -- пустая, как древняя ваза из исторического музея. Сколько проходит времени я не считаю. Какая разница, если Рё нет рядом? Нет никакой разницы.
Утро седьмого дня
За окнами постепенно светлеет, небо медленно наливается рассветными красками и узкий край солнца настойчиво намекает мне, что начался новый день -- седьмой, если считать первым, тот, когда я впервые увидела моего Лиса.
Еще какое-то время я лежу на полу в полосе солнечного света. И любуюсь-не могу наглядеться на тоненькую белую шерстинку, пока она тоже не исчезает. Жадина, какой же он жадина, этот лисий оборотень! Ему для меня шерстинки жалко!
Потом я лежу на спине, подражая морской звезде, раскинув руки и ноги в сторону. И смотрю в потолок бездумно, как эта самая безмозглая донная тварь.
Лежать мне скоро надоедает, я встаю и вижу на кресле свой белый халат и головную повязку с тремя иероглифами -- четыре, восемь, девять. И вспоминаю, что я не просто Ямада Рин, я -- Мастер Горы целого клана. Мои люди должны знать, что я жива.
И тогда я беру свой полностью разряженный телефон, ставлю его на зарядку и звоню Мелкому.
– Приезжай, - говорю.
– Я дома.
И снова отключаю телефон.
В дверь беспрерывно звонят, а я не могу её открыть. Вот просто не могу и всё. Сижу прислонившись к ней спиной и слышу как по ту сторону беснуются мужчины.
– Ребенок, ты только не делай с собой ничего, договорились?
– слезно умоляет Красавчик.
– Я же без тебя жить не смогу, ребенок. Мы же семья, мы настоящая семья, ты помни об этом.
– Госпожа Ямада Рин! Немедленно откройте полиции!
– орет детектив Дайити.
– Слышите меня? Я имею полное право вызвать наряд и взломать дверь!
– Не дави на неё, не угрожай,- шипит Кохей.
– Так ты её только еще сильнее травмируешь, - и дальше начинает вешать лапшу на уши в стиле доктора Сано.
– Рин, давай с тобой поговорим спокойно, как разумные взрослые люди. Разобьем ситуацию на короткие отрезки и со всей ответственностью...
– Рин, ты ему случайно не сказала номера счетов, пароли? А то мало ли.
И Жмот тоже здесь? Вот его не ожидала.
А Мин Джун просто бьется всем телом в бронированное полотно, как живой таран. Бум-бум-бум! И ничего не говорит. Только дышит тяжело.