Шесть лет спустя
Шрифт:
Когда рабочее место было готово, секретарша сообщила об этом Стужеву, который только после этого соизволил выйти и холодно на меня посмотреть, словно я только что спалила к чертям его ад. Чудовище все больше напрягал меня, о чем я, конечно, ему не говорила.
– Как ты поняла, это твоё новое рабочее место. Если в процессе у тебя возникнут какие-то вопросы, ты всегда можешь обратиться к Ане, – он указал на свою секретаршу рукой. – К работе над чайным бизнесом приступим на следующей неделе, поскольку завтра мы летим в командировку в Краснодар.
Я
– Я не стану вводить тебя в курс дела, по ходу действий разберешься, ты же у нас умная девочка, – он подарил мне очередной пронзительный взгляд и скрылся за дверью, оставив нас с секретаршей переваривать услышанное.
– Я теперь тебе даже сочувствую, – тихо сообщила мне девушка, не скрывая жалостливую улыбку.
И что-то мне подсказывало, что не просто так она это произнесла, а исходя из собственного опыта.
Я выдохнула, стараясь не думать, что впервые за долгое время оставлю маму одну. Не думаю, что для неё это станет проблемой, просто я буду беспокоиться.
Оставшийся час я проводила в компании Ани, оказавшейся не такой уж мегерой, какой она показалась мне при первой встрече. Сама девушка объяснила свое поведение тем, что шеф после очередного ее косяка, обещал ее уволить и найти замену. Собственно, когда явилась я, она подумала, что настал момент икс и решила не унижаться. Правда, уже позже получила от Стужева смс, в котором он ей сообщил, что за прогул вводит штрафные санкции. За следующий прогул пообещал увольнение с неприятной статьей.
Меня это почему-то улыбнуло. Просто представила на мгновение лицо Ярослава, когда он понял, что секретарь сбежала. Наверное, его перекосило. Хотела бы я увидеть это выражение. Это, а не вечно ледяную маску с холодной усмешкой, которую нередко хочется стереть ближайшим булыжником.
— Я тебе скинула ссылку на его расписание. Обычно он сам его заполняет, я лишь вношу иногда правки, если какие-то встречи срываются, но теперь, я так понимаю, это твоя задача?
Кивнула коллеге, понимая, что мне нужно глубже изучить свои обязанности. Пока я осознала только то, что постоянно нужно находится в зоне досягаемости, чтобы знать обо всем, что происходит в его рабочем дне.
По итогу, когда Аня засобиралась домой, я постучались в кабинет Стужева, из которого он так и не выходил. Мне нужно было знать, когда я могла быть свободной. Ещё нужно было забежать в кафе, чтобы узнать как дела и встретиться с Камишевым. Если я завтра уезжаю со Стужевым, нужно было его предупредить и попрощаться.
— Войди, — прозвучало глухо.
Я открыла дверь уже знакомого кабинета и неторопливо вошла, страшась этого человека. Вкус его губ еще с прошлой встречи не выветрился, а я снова в этой берлоге один на один с дьяволом из моих кошмаров.
— Аня уже ушла домой, — констатирую я без эмоций. — Для меня будут какие-то распоряжения или я тоже могу быть
Стужев сидел за столом, пристально глядя в монитор компьютера и что-то увлеченно печатая. Казалось, ему совершенно все равно, есть я здесь или нет. Но стоило только задать вопрос и льдистый взгляд скользнул поверх монитора, оценивающе пробежавшись по мне.
— Я пока никуда не собираюсь.
Я моргнула. Раз, другой, но пояснений не последовало. Пришлось подтолкнуть начальство к разумному ответу.
— Рабочий день закончился.
— Твой? — натянул свою холодную усмешку Стужев. — Нет.
— Издеваешься? — прищуриваясь я.
— Ни в коем разе.
— Послушай…те, Ярослав Константинович, — вспылила я окончательно. — Трудовое законодательство гарантирует мне норму трудовых часов, которую нарушать вы не имеете права!
Стужев еще шире улыбнулся и вернул свой взгляд на монитор.
— Так пожалуйся на меня в трудовую инспекцию, Алиса.
Как же мне хотелось ему вмазать в этот момент, кто бы знал! Естественно, ни о каких жалобах и речи идти не может. Я тут вообще-то в рабстве и пикать по инстанциям права не имею.
Ох и нарываешься ты Стужев!
Развернувшись я вышла из кабинета и только бог знает, чего мне стоило не хлопнуть дверью. Правда, выйдя я бессильно и беззвучно зарычала, а после заняла свое рабочее место, уже понимая, что Стужев рано с работы вот чисто из принципа не уйдет. В воспитательных целях, так сказать. Что ж, тут я, конечно, сама виновата. Послушных собак не лупят. Я могла бы и вид сделать, что меня такой расклад устраивает.
Дважды в течении вечера он просил чай и перекус, обрекая себя и меня на голодный вечер. И хотя я могу спокойно обойтись без ужина, на здоровье это вряд ли хорошо скажется. Один вечер, другой, третий и дядя Кероп будет заставлять меня есть уже на пороге кафе, откуда не выпустит до тех пор, пока я не начну кататься по полу, как колобок.
К девяти вечера я уже начала клевать носом, перемежая проклятия с собственным нытьем. Если это была порка, то она изрядно затянулась, о чем мне уже следовало сказать Яру, но стоило только представить его взгляд, как меня прям озноб прошибал, и желание стучать в дверь кабинета как-то отваливалось само собой.
Еще через полчаса в приемную без стука вошел Никифоров. Взглянул на меня коршуном, блеснув линзами очков и молча, пока я сбрасывала внезапную оторопь, прошел в кабинет?
— Чего им всем не отдыхается? — пробубнила я, поджав губы.
И стоило только мне это сказать, как дверь кабинета открылась и из нее вышли эти двое.
— Ну ты понял, — сказал Валерий. — Я еще поговорю с их юристом, но там точно нечисто с посредниками. А этот… — Никифоров вдруг посмотрел на меня и замолк, будто я тут подслушиваю сижу. — Сам разберусь.
— Удачи, — хмыкнул Стужев следом выходя в приемную, — Не переусердствуй только.
Валерий улыбнулся, кивнул мне и ушел, оставив нас со Стужевым один на один.