Шесть соток для Робинзона
Шрифт:
Создатель амулетов сгорбился.
– Она была странной. Внешне – красавица. Большие голубые глаза, белокурые волосы кольцами, фарфоровая кожа, румянец, фигура – глаз не оторвать. Мужчины вокруг нее роями вились. Я очень хотел, чтобы она замуж вышла.
– Обычно мальчики ревнуют матерей к посторонним мужчинам, – осторожно произнесла я.
Пару минут мы молчали. Наконец Вадик снова заговорил:
– Мама родила меня очень рано, ей едва девятнадцать исполнилось. Мужем ее стал человек много старше. Только не подумай, что она рассчитывала на обеспеченную жизнь. Вот уж чего мама никогда не умела, так это выгадывать. Просто влюбилась, вот и вышла
Похоже, Вадим испытал сегодня сильнейший стресс, потому что вдруг придвинулся ко мне и совершенно неожиданно стал рассказывать на ухо о своей юности и отношениях с матерью.
Глава 16
Ксения Мирославская не успела получить профессию – вышла замуж, будучи студенткой первого курса, забросила учебу, посвятила себя супругу и новорожденному сыну. Представляете растерянность юной матери, когда после развода она очутилась с маленьким ребенком в крохотной квартирке на окраине Москвы? Комната пятнадцать квадратных метров, кухня три, совмещенный санузел, балкона и лифта нет, специальности и денег тоже. Что произошло между матерью и отцом, Вадим не знал – она не рассказывала, а с папой он более никогда не виделся.
Родители Ксюши умерли, близких родственников у нее не было, поэтому Вадик отправился в ясли-сад. Мама забирала сына из группы последним под укоризненные замечания воспитательницы, типа:
– Думала, уважаемая Ксения Ростиславовна, вы уже сегодня не придете.
Ксюша принималась извиняться и оправдываться:
– Простите, пожалуйста, с работы не отпускают.
Тетка понимающе кивала и выжидательно смотрела на проштрафившуюся мамашу. Любой быстро бы сообразил: няньку надо отблагодарить – принести духи, конфеты или конверт с деньгами. Но Ксюша была очень наивна, она думала, что простого «спасибо» вполне достаточно. Воспитательница считала ее нахалкой и относилась к сыну бесцеремонной женщины соответственно.
Не лучше дело обстояло и в школе. Второй класс Вадик окончил на одни тройки. Другая бы мать схватилась за ремень или наняла для отстающего по всем предметам сына репетитора. Но Ксюша спокойно подписывала его дневник и никогда не отчитывала за плохие отметки.
В их неполной семье никогда не было материального достатка. Став постарше, Вадим один раз не выдержал и поинтересовался у матери:
– Мой папа платит алименты?
– Нет, – ответила Ксюша. – Но, пожалуйста, не осуждай его. Я очень виновата перед ним, именно я разрушила наш брак, мне и нести за все ответственность. К тому же твой отец уже умер, поэтому вопрос об алиментах закрыт навсегда.
– Может, скажешь, как его звали? – попросил Вадим.
– Иваном, – ответила Ксюша. – Ты же знаешь свое отчество!
Вадим решил, что мама просто не хочет говорить правду. Но он был благодарен ей за то, что она не стала врать и плести ему историю про летчика, который погиб при выполнении воинского долга и не успел расписаться со своей гражданской женой. Многие дети, дождавшись момента, когда мать надолго уйдет из дома, роются в шкафу, находят свои документы и узнают правду об отце. Но юному Вадику даже в голову не пришло заняться чем-то подобным. Раз мама не пожелала сообщить ему никаких сведений об отце, так тому и быть. Вадим никогда не страдал из-за отсутствия папы, очень любил мать и не хотел причинить ей ни малейшего страдания.
Поступив в институт, он внезапно сообразил: его мама очень красивая, к тому же еще вполне молодая женщина – и начал осторожно внушать ей мысль о новом замужестве. Действовал он аккуратно. Для начала позвал ее на праздничный вечер, посвященный юбилею вуза, в котором учился. Институт был не гуманитарной направленности, готовил в числе прочих специальностей астрономов, и среди преподавательского состава представительниц прекрасного пола можно было пересчитать по пальцам, а вот холостых мужчин оказалось много. И почти все они к середине вечера окружили Ксению. Вадик радовался успеху мамы, надеялся, что она благосклонно посмотрит на кого-нибудь. Но Ксюша, потанцевав с разными кавалерами, не стала ни с кем заводить роман.
Не сблизилась она и с соседом по лестничной клетке, вполне приятным дядечкой, который усиленно пытался привлечь к себе внимание красавицы. Не ответила благосклонностью и на ухаживания коллег по работе. Ксения жила вполне счастливо одна. У нее не было ни постоянного поклонника, ни закадычной подруги. Но и затворницей ее нельзя назвать. Она работала бухгалтером, а после службы ходила в театры, на выставки, в консерваторию, любила бродить по книжным магазинам, но предпочитала проводить досуг без посторонних.
Когда Вадик получил диплом, жизнь их стала налаживаться. Молодой специалист принялся составлять гороскопы, неожиданно обзавелся большим количеством обеспеченных клиентов, и через год, продав свою крохотную однушку, мать с сыном перебрались в симпатичную двухкомнатную квартиру, где Вадим живет по сию пору. И все вроде шло хорошо, но мама вдруг заболела и умерла. Причем она знала о том, что ее недуг неизлечим, но демонстрировала удивительное мужество – ни разу не заплакала на глазах у сына, не устраивала истерик, не спрашивала: «Почему я должна уходить на тот свет, не пожив как следует на этом?» Ксения вела себя так, словно ничего не происходит.
За неделю до смерти мать сказала Вадиму:
– Доза лекарств увеличивается, я подчас чувствую себя пьяной и глупой.
– Ерунда, – сказал молодой человек, – ты скоро поправишься, перестанешь принимать медикаменты.
– Вадюша, – ласково произнесла мама, – не надо смотреть на жизнь сквозь розовые очки. Сядь, я должна рассказать тебе кое-что. Не предполагала, что наша откровенная беседа состоится сейчас, хотела лет через десять открыть тебе правду, но так уж вышло… Пожалуйста, когда ты женишься, не заводи детей.
Сын, готовый услышать что угодно, но никак не фразу о детях, изумился.
– Но почему?
Ксюша подсунула под спину подушку и села.
– Я никогда не говорила тебе о моем отце, отношения между нами прервались в тот миг, когда он узнал, что скоро станет дедушкой.
– Твой папахен ненавидел младенцев? – опешил Вадик.
– Он не монстр, – усмехнулась мама, – дело в другом. В семье Мирославских было генетическое заболевание – «синдром русалки». Младенец появлялся на свет с ногами, сросшимися наподобие хвоста мифической морской обитательницы. Как правило, такие дети живут считаные месяцы, операция по разделению конечностей уникальна, ее сделали лишь паре ребятишек на планете. Узнав о том, что я беременна, отец стал настаивать на аборте. Но я отказалась, и на том мы разошлись. На свет появился ты, мальчик, а болезнью страдают в основном девочки. Мне повезло: у меня лучший сын на свете. Но поклянись, что никогда не будешь иметь детей. Слишком велик риск родить существо, которое, промучившись короткий срок, погибнет…