Шесть соток для Робинзона
Шрифт:
– Где ты это нарыла? – сморщился Вадим.
– Неужели я плохо объяснила? – удивилась я. – Во Всемирной паутине.
– У нас пиаром Нина занималась, – пожал плечами фэншуист. – Мало ли что ей в голову взбрело, я не контролировал жену. Я творческий человек, а не офисный планктон, моя задача создание амулетов.
– Иван Гаврилович жив, – перебила я Вадюшу, – а ты получил предоплату, но не выполнил работу. Заказчик небось очень зол.
– Ну, вероятно, – промямлил Вадик.
– Он с тобой не связывался? – не отставала я.
– Пока нет, – пробурчал врун.
– Неужели клиент не устроил тебе скандал? Не потребовал вернуть задаток? – упорно ехала я по накатанной лыжне.
– Если понадобится, сию секунду верну ему сумму полностью, – заявил психолог.
– Расстанешься с хорошим кушем? – не поверила я своим ушам.
– Раз работа не выполнена, то и платить не за что, – хмуро пояснил собеседник.
– Кто бы мог подумать, что такой опытный мастер совершит детскую ошибку – не подумает об освещении… – подначила я его.
Вадим покраснел, но не произнес ни слова.
– И очень стремно браться за такой заказ, – прошептала я. – Если Иван Гаврилович умрет, к тебе явится полиция и начнет задавать неудобные вопросы.
Вадим сложил руки на груди и вздернул подбородок.
– О том, что его смерть спровоцировал талисман, никто не догадается. Я тщательно храню тайну клиента, никому не говорил о заказе.
Я покосилась на него.
– Но мне же известно о твоей работе. Отвозила тебя и Нину к нему, поднималась с вами в квартиру и ездила за деньгами для полиции.
Сперанский схватил пустую чашку.
– Я перенервничал и допустил ошибку, хотел избежать ареста. Ты собралась шантажировать меня? А не боишься? Осторожней, а то я сделаю амулет, и у тебя ноги и язык отнимутся. Со мной лучше дружить! Да и не поверят тебе тупые полицейские. Они ничего не смыслят в амулетах, идиотам отпечатки пальцев нужны и прочие доказательства.
– Странно, что ты не опасаешься заказчика Стебункова, – произнесла я. – Конечно, полицейские вряд ли отнесутся серьезно к версии о заряженном на смерть талисмане. Но стражи порядка вломятся к тебе по другой, не связанной с профессиональной деятельностью причине. Ты станешь основным подозреваемым в деле об убийстве друзей Ивана Гавриловича и его самого.
– Это еще почему? – взвизгнул Вадик. – Я с ним не знаком, в гости к бизнесмену не ходил, чай-кофе с ним не пил. Как вообще моя фамилия появится в этой истории?
– Стебунков не женат и очень богат, – промурлыкала я. – Даже если Иван Гаврилович завещал активы, квартиры, бизнес своим служащим, кошкам-собакам или пустил нажитое на благотворительность, ты имеешь право подать в суд и получить часть его состояния.
– С какой радости? – удивился Сперанский.
И тут я вытащила из рукава козырной туз.
– Потому что ты, Вадик, его сын. А у людей, занимающихся расследованием убийств, наследники всегда первые на подозрении. Я обожаю криминальные сериалы, смотрю все, что показывают по телику, и весьма подкованна в вопросах следствия. Знаешь, какие стереотипы существуют у сотрудников убойных отделов? Если человек обнаружил труп, то он, вероятнее всего, и есть убийца. Погиб мужчина? Ищи женщину или деньги. Погибла баба? Ищи мужика и деньги. Унаследовано большое состояние вследствие насильственной кончины богача? Основной мотив для убийства у того, на кого составлено завещание. Простая такая полицейская арифметика. И что самое интересное, чаще всего это срабатывает.
Глава 26
– Я сын Стебункова? – с хорошо разыгранным изумлением спросил Сперанский. – Ну и чушь!
Мне надоело участвовать в глупом спектакле.
– Послушай, ты попал в крайне опасную ситуацию. И если продолжишь прикидываться дурачком, все закончится очень плохо. Вероятно, за тобой охотится убийца.
– Убийца? – повторил фэншуист. – Даша, ты в своем уме? Я никому не делал зла! У меня нет врагов!
– А смертные амулеты? – спросила я. – Извини, Вадим, не хочу тебя обижать, но я не верю, что все эти штучки приносят их владельцам удачу, успех, счастье и охраняют их здоровье. Более того, если уж у нас пошел откровенный разговор, скажу: талисманов, способных убить их владельцев, не существует.
Сперанский пожал плечами.
– Для тебя не существует, а для других они – реальность. Истинно верующий человек едет через много стран, чтобы прикоснуться к ларцу с частичкой мощей, вылечивающих от злых болезней. Больной не сомневается в их силе и выздоравливает. Но если в такое путешествие он отправляется под давлением родственников, сам же скептически относится к целительным свойствам святыни, то она ему не поможет. Ты смеешься над амулетами и не пользуешься ими. Я же считаю, что талисман, сделанный по всем правилам, и жизненное пространство, оборудованное согласно законам фэн-шуй, приносят человеку долголетие, достаток и счастье. У каждой пташки свои замашки. Я не критикую твои убеждения и не мешаю тебе жить по собственному усмотрению. Зачем ты лезешь с критикой в мой адрес?
Вадим сжал в кулак свой медальон и что-то зашептал.
– Пожалуйста, выслушай меня спокойно, – попросила я. – Ты – марионетка в руках хитрого, злого человека, который хочет прибрать к рукам состояние Ивана Гавриловича. Преступник знает, что по закону ты его родственник, поэтому пытался тебя отравить. Но случайно яд попал к Нине и Наде.
Вадик опешил. Кажется, на этот раз он ничего не изображал. Он действительно был изумлен.
– Сестер отравили?
– Похоже на то, – кивнула я. – Но еще раньше, до того как я устроилась к тебе на работу, в доме Стебункова произошла трагедия. Погибли все его друзья и водитель. Неужели ты ничего не слышал об этом несчастье?
– Нет, – с самым честным видом соврал Вадик.
Я показала на плоский экран на стене.
– Не верю. Ты постоянно смотришь «КримТВ». Даже сейчас, во время нашего разговора, телевизор включен, и хоть работает без звука, картинку демонстрирует исправно. История смерти приятелей Ивана Гавриловича – подарок для журналистов, они постоянно обсуждают ее. Зачем ты мне врешь?
Вадим отвел взгляд в сторону.
– Просто забыл о том, что случилось у Стебункова.
Я встала, включила чайник и продолжила: