Шесть тетрадок
Шрифт:
Леденчик вдруг, сам не знает почему, сочинил стихи:
На ступеньку становись И за поручни держись. Едет лестница наверх, Едет лестница на низ!Леденчик сам очень удивился, что получилось так складно. Он перечитал свои стихи несколько раз про себя, потом вслух и приписал внизу пояснение:
«Это стих про эскалатор».
«Лёня просто молодец, — пишет Антонина Васильевна, — только надо говорить «вниз», а не «на низ». Но стихи писать очень трудно, а он сумел!»
Борис с чужого двора спрашивает:
«Почему метро называется метро?»
Таня Амелькина отвечает:
«Я знаю. Метрополитен в переводе с французского — столичный. Метро есть только в столицах и в больших городах. Метрополитен сокращённо — метро. Мне это объяснила Мишкина бабушка, она знает французский и умеет говорить в нос».
«Ну и что? — Это Сашка Пучков. — Каждый умеет говорить в нос, если потренироваться. И стихи писать может каждый. Зато я знаю, что такое культурный слой. Так археологи называют самый верхний слой земли. Почему они так его называют, я не понял. Он как раз самый некультурный. Проходчикам всё время попадаются консервные банки, кости, которые давным-давно зарыли собаки и забыли откопать, ржавые железки и камни».
Горы посреди города
Кончилась ещё одна тетрадка. Теперь и она немного растрёпанная, немного захватанная. Зато сколько в ней интересного — целый клад. Сразу начали следующую тетрадь. Чью? Танину или Леденчика? Никто не знает, теперь уже не отличить: все тетради общие.
Мишка сделал такую запись:
«На нашем метро работают даже иностранные рабочие. Я нашёл штукатура из Германии, Ганса Митке. Чур, я первый его нашёл, и он обещал всё мне подробно рассказать. А Пучков пусть не перехватывает».
Вот опять стихи. Что делается с Леденчиком?
Очень нравится, ребята, Эту летопись писать. Мы сумеем интересно Про метро в ней рассказать.Катя пишет:
«Папа вчера рассказал про шлем. Папин отбойный молоток натолкнулся в шахте на древний шлем. Думали, просто железка. Но археологи изучили находку и сказали, что это шлем русского воина из дружины Дмитрия Донского. Воин, оказывается, уронил его в четырнадцатом веке, во время сражения с ханом Тохтамышем. Мы это сражение проходили».
Борис нарисовал длинную вереницу грузовиков, они едут, едут по полям тетради. Что они везут?
«На Метрострой пришла техника — лебёдки, транспортёры. Теперь легче вынимать породу из шахты. Зато машины не успевают отвозить грунт. Он лежит целыми горами на улицах, как будто здесь Кавказ. Принято постановление: каждая грузовая машина Москвы должна отработать на метро два дня в месяц».
И опять: «Мишка дурак» и нарисована рожа — точка, точка, два крючочка.
«Я на тебя не пишу, и ты на меня не пиши».
А следом строгие, ровные буквы Антонины Васильевны:
«Не стыдно вам? Все города помогают строить наше метро. В Москву по всем дорогам везут грузы для Метростроя. Лес из Архангельска. Рельсы с Кузбасса. Машины из Ленинграда. Гранит из Карелии. Мрамор из Крыма. На вагонах написана большая яркая буква «М». Значит, для Метростроя, значит, не задерживать: срочный груз. Города дружат далёкие, а вы в одном классе учитесь и всё время ссоритесь. Разве так хорошо?»
У каждого человека свой характер. Мишка всё спешит, спешит. Вот он какую сделал запись:
«На зав. «Дин.» постр. вет. д. исп. пер. ваг.».
Думал потом слова дописать, да забегался, совсем забыл.
Ребята спрашивают:
— Мишка! Что это значит? Загадка, что ли?
— Забыл, — отвечает Мишка. — Что-то про завод или про заведующего — зав. А может, про завтрак. Не помню я.
А эта запись вот что значила:
«На заводе «Динамо» построена ветка для испытаний первых вагонов».
Это сообщение во всех газетах было.
Я садовником родился
Они играли в садовника. Борис с чужого двора был садовником.
Он стоял, отставив ногу в сандалии, и быстро говорил:
— Я садовником родился, не на шутку рассердился. Все цветы мне надоели, кроме…
Борис замолчал и как будто задумался. Он делал вид, что не может решить, какой выбрать цветок. Потом выпалил:
— Кроме розы.
Розой всегда была Таня Амелькина. Роза — самый красивый и самый известный цветок. Конечно, розой была Таня.
— Да? — с готовностью отозвалась Таня, вскинув ресницы.
— Что такое? — спросил Борис с чужого двора очень вежливым голосом.
— Влюблена, — спокойно ответила Таня.
Все эти слова полагалось говорить по правилам игры, их говорили всегда одинаково. И всё-таки это были не безразличные слова. Каждый раз они говорились с разным смыслом. И вообще, в любой игре важно, кто кого выбирает. Борис выбрал Таню. А Таня кого выберет?
— Влюблена, — говорит она спокойно и знает, что Борис сейчас спросит: «В кого?» И её ответа будут ждать Сашка Пучков, Леденчик.
— В кого? — встрепенулся Борис. Он вёл с Таней свой секретный разговор. Он не хотел, чтобы игра была игрой, и больше ничего. — В кого?
Отвечать полагается быстро, медлительный проигрывает. Кого назовёт она? Сашка Пучков сидит на низком заборчике, его длинное лицо надменно и безразлично, белые брови подняты к белым волосам. Сашка — незабудка. Леденчик — крапива. Я хотела бы стать розой, но роза занята. Да и вообще я ни при чём: меня не принимают играть. Я посадила своих кукол, Зою и Клавдю, на скамейку. У Клавди скоро оторвётся нога. У Зои волосы свалялись в комок. Куклы не сидят, а валятся набок. Я снова сажаю, прислоняю к спинке скамейки.