Шесть
Шрифт:
– Доброе утро, – произносит она. – Ты так хорошо спал, не стала тебя будить.
– Ага, вот только я ни черта не выспался, – потираю пальцами переносицу, пытаясь прийти в себя. Да уж, всё-таки столько спать нельзя. – Я в душ, вдруг поможет проснуться.
– Завтрак на столе на кухне, – коротко сообщает Руби и возвращается к чтению книги.
Так хочется подойти к ней, обнять и никогда не отпускать. Продолжаю смотреть на неё несколько секунд, борясь с этим желанием, а затем всё-таки направляюсь в ванную комнату. Руби такая хорошая. Нет, это слово недостаточно точно описывает её. Идеальная! Она – идеальная. Я почти точно уверен, что и у неё найдутся свои секреты
Приняв душ и съев самый лучший завтрак в мире, приготовленный самой восхитительной девушкой в моей жизни, возвращаюсь в гостиную, где застаю Руби в точно таком же положении – она сидит на диване, одна нога касается пола, а другая согнута и полностью лежит на диване. Сажусь рядом с ней, но даже не притрагиваюсь, хотя очень хочется, боясь разрушить её идиллию. Однако она захлопывает книгу и смотрит на меня, а затем выдаёт:
– Я сегодня телепортировалась, – удивлённо смотрю на неё, и она несколько раз кивает головой. – Да-да, я телепортировала саму себя, – повторяет она. – Просто стояла в ванной комнате перед зеркалом, как мне в голову совершенно неожиданно пришла мысль не дойти до кухни, а телепортироваться туда. Тогда я сосредоточилась на этом, в деталях представила себе кухню, даже закрыла глаза. А когда открыла их, то уже была не в ванной, а перед кухонным столом.
– И как ощущения? – заинтересованно спрашиваю я.
– Весьма странные, – она отводит взгляд, делая небольшую паузу. – Во время самого процесса чувствовала себя так, словно мои органы исчезают, а я сама становлюсь невесомой. И всё это происходит с такой скоростью, что мысли даже не успевают пронестись, – она усмехается. – А потом, когда я уже была на кухне, мне стало плохо. Несильно, просто закружилась голова и немного потемнело в глазах.
– А сейчас ты хорошо себя чувствуешь? – обеспокоенно спрашиваю я.
– Да, сейчас всё в порядке.
– Точно? Посмотри на меня, – она поворачивает голову и смотрит на меня немного укоризненно. – Пожалуйста, будь аккуратна со своими силами, а то мало ли… сведут тебя ещё в могилу.
– Эй! – восклицает она, несильно пихая меня в плечо. – Я бы не стала использовать свои силы, если бы чувствовала себя очень плохо. Я не настолько глупая!
– Я и не считаю, что ты глупая, – заверяю её. – Просто я… беспокоюсь о тебе и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Наверняка есть какой-то предел, достигнув которого можно умереть или, по крайней мере, серьёзно покалечиться. И я очень надеюсь, что ты не дойдёшь до этого предела, – я замечаю её хитрый взгляд и самодовольную улыбку. – Что?
– Я тебе нравлюсь, – уверенно произносит она, не переставая улыбаться.
– Конечно, нравишься, – спокойно отвечаю я, и она на секунду меняет выражение лица, явно удивляясь моей спокойной реакции. – Я в жизни не встречал кого-то восхитительнее, чем ты, – её щёки начинают краснеть, и приходит моя очередь самодовольно улыбаться. – И поэтому я хочу, чтобы ты была в безопасности.
Притягиваю её к себе и целую, и она отвечает взаимностью, руками обхватывая мою шею.
***
Через день друг Руби сообщает, что изучил осколок метеорита. Руби хотела тем же вечером поехать к нему, но я её остановил: ей нужно отдохнуть после смены. После долгих уговариваний она согласилась отложить встречу на сутки.
И вот, наконец, мы снова оказываемся у него дома, но в этот раз в гостиной. Если быть честным, то Даррен мне сразу не понравился, слишком он… любопытный. Конечно, это можно объяснить его профессией, но моя интуиция с этим не соглашается и считает, что это лишь прикрытие. Да и в целом этот Даррен какой-то отталкивающий, не хочется долго находиться в его обществе. И, похоже, он так же думает обо мне.
– Я изучил осколок, который ты мне дала, – его взгляд направлен на Руби. – Как я и сказал, это действительно метеорит. И вот что странно: по всем внутренним характеристикам это палласит, но внешне он выглядит как абсолютно другой вид. Более того, я нашёл, как бы понятнее выразиться… остатки чего-то не известного науке, – он делает паузу, наблюдая за нашей реакцией, а затем, видя только недоумение, пытается объяснить. – Вероятнее всего, этот необычный палласит излучал некую остаточную энергию, которая при прямом контакте с кожей перешла… на вас. И поэтому вы получили сверхспособности. И ощущения боли, головокружения и прочих подобных симптомов могут свидетельствовать как раз о контакте с палласитом, – он аккуратно подбирает слова. – В теории, – добавляет он.
– В теории? – недоверчиво переспрашиваю я, и Даррен оскорбительно на меня смотрит.
– Да, в теории, – отвечает он. – В осколке всё ещё есть остатки этого необычного элемента, но в очень малых размерах. Я не могу точно сказать, что это. Это есть в составе палласита, но оно не известно науке: нет ни названия, ни каких-либо характеристик, – он устало трёт переносицу, как будто и сам начинает запутываться в своих объяснениях. – Давайте, чтобы не путаться, будем называть это нечто, не известное науке, скажем… Иной материей? Потому что это действительно что-то иное, – усмехается он.
– То есть ты хочешь сказать, что эта Иная материя живет в… нас? – спрашивает Руби.
– Предположительно.
– Что-то мне не нравятся твои ответы по типу «предположительно» или «в теории», – не выдерживаю я. – Ты вообще хоть что-то знаешь наверняка? Если нет, то зачем нужно было звать нас?
– При всём уважении, – сдержанно улыбается Даррен, а в его зелёных глазах плескается чистое раздражение, – я звал только Руби. Ты вообще можешь исчезнуть и никогда больше не появляться.
– Так, давайте не будем ссориться, – повышенным тоном говорит Руби и укоризненно на меня смотрит. – Это последнее, что нам сейчас нужно.
– Полностью согласен, – как ни в чем не бывало говорит Даррен. – А для особо непонятливых и нетерпеливых объясняю: я не могу быть уверен в том, что строится исключительно на догадках. Чтобы понять, перешла ли на вас Иная материя, мне нужно, чтобы вы сдали кровь. И только тогда я смогу чётко ответить на вопрос, – он встаёт с кресла и отходит в сторону, а возвращается уже с камерой в руках. – А теперь причина, по которой я звал тебя, Руби, – он выделяет её имя, намекая, что я вообще здесь не нужен, на что раздражённо закатываю глаза. – У меня появилась идея, как можно понять, каким именно способом ты телепортируешь предметы.
– И себя, – тихо дополняет она.
– Себя? – спрашивает он и получает в ответ кивок. – Занятно. Но отложим это на потом. Сейчас мне нужно, чтобы ты телепортировала предмет, – говорит он, настраивая камеру. – Я сниму это в замедленной съёмке, и тогда, возможно, мы увидим то, чего нельзя рассмотреть невооружённым глазом. Пошли, – он кивает ей в сторону кухни, и они направляются туда, а я – вслед за ними, потому что ни разу не видел, как работают силы Руби. – Давай возьмём что-нибудь небольшое… вот, к примеру, чайную ложку, – он кладёт её на стол перед Руби. – Постарайся телепортировать её в радиусе нескольких сантиметров, чтобы всё действие было в кадре, – она молча кивает. – Можешь начинать.