Шестая колонна
Шрифт:
Он по-прежнему чувствовал, что в рассказе Томаса промелькнула мысль, которая могла бы оказаться полезной. Он снова и снова прослушивал запись, но хотя к этому времени уже выучил ее наизусть, никак не мог уловить того, что искал.
" — Они систематически вытравливают все, что составляет американскую культуру, — говорил Томас. — Закрыты школы, не выходят газеты. Напечатать что бы то ни было по-английски считается тяжким преступлением. Они объявили, что вскоре всякую деловую переписку нужно будет вести на их языке, а до тех пор все письма должны проходить цензуру. Запрещены
— Я думаю, этому они научились в Индии. — В записи его собственный голос звучал как-то непривычно. — Так легче держать рабов в повиновении.
— Наверное, вы правы, сэр. По-моему, это исторический факт: процветающие империи всегда мирились с местными религиями, хотя искореняли все остальное.
— Похоже на то. Продолжайте.
— Главное их орудие, мне кажется, — система регистрации. Они ввели ее с самого начала и ничему другому не уделяли столько внимания. В результате Соединенные Штаты теперь превращены в один большой концлагерь, где почти никто не может свободно перемещаться и общаться с другими без разрешения надзирателей".
Слова, слова, слова! Ардмор столько раз их прослушивал, что уже почти не улавливал смысла. Может быть, в рассказе Томаса ничего такого и не было, и все это ему только померещилось?
В дверь постучали. Это был Томас.
— Меня попросили вам кое-что сказать, сэр, — начал он осторожно.
— Что же?
— Видите ли, все собрались в зале. Они хотят с вами поговорить.
Еще одно совещание, на этот раз не по его инициативе. Что ж, придется идти.
— Скажи, что я сейчас буду.
— Слушаюсь, сэр.
После того как Томас вышел, он несколько секунд сидел неподвижно, потом подошел к письменному столу и достал из ящика свой пистолет. Запахло бунтом — об этом можно было догадаться по тому, что кто-то решился созвать общее совещание без его разрешения. Он проверил обойму, передернул затвор, надел портупею, но, подумав, снял ее и положил пистолет обратно в ящик. Это сейчас не поможет.
Он вошел в зал, занял свое место во главе стола и сказал:
— Я вас слушаю.
Брукс окинул взглядом стол, убедился, что больше никто говорить не собирается, откашлялся и начал:
— Мы хотели бы спросить, есть ли у вас какой-нибудь план действии.
— Нет. Пока нет.
— Тогда у нас есть! — вмешался Кэлхун.
— Да, полковник?
— Нет никакого смысла сидеть тут сложа руки. В нашем распоряжении самое могучее оружие, какое только есть в мире, но чтобы применить его, нужны люди.
— Дальше?
— Мы намерены ликвидировать базу и отправиться в Южную Америку! Там мы сможем найти правительство, которому понадобится подобное оружие.
— Какую пользу это принесет Соединенным Штатам?
— Но это совершенно ясно! Империя, вне всякого сомнения, собирается распространить свое влияние на все наше полушарие. Мы можем уговорить это правительство начать превентивную войну. Или, возможно, организовать армию из беженцев. — Нет!
— Боюсь, что вам придется с этим смириться, майор, — злорадно произнес полковник. Ардмор повернулся к Томасу.
— Вы согласны с ними?
— Я надеялся, что у вас есть план получше, сэр, —
— А вы, доктор Брукс?
— Ну, это, по-моему, более или менее реально. Я того же мнения, что и Томас.
— Грэхем?
Ответом ему было молчание. Уилки на мгновение поднял глаза, но тут же отвел их в сторону.
— Митсуи?
— Я вернусь наверх, сэр. У меня тут еще остались дела.
— Шир?
На скулах у Шира вздулись желваки.
— Я согласен, если вы не будете возражать, сэр.
— Благодарю вас.
Ардмор повернулся к остальным.
— Я сказал: «Нет!» — и это остается в силе. Тот из вас, кто покинет базу, будет считаться нарушителем присяги. И вы тоже, Томас! Это не мой каприз. То, что вы предлагаете, ничем не отличается от вылазки, которую я отменил. Пока народ Соединенных Штатов остается заложником в руках паназиатов, мы не можем начать военные действия! Неважно, откуда будет исходить инициатива, изнутри или извне, — тысячи, а может быть, миллионы невинных жертв заплатят за это своей жизнью!
Преодолев волнение, он окинул взглядом сидящих за столом — как они восприняли его слова? Кажется, согласны — или готовы согласиться. Все, кроме Кэлхуна. Но в то же время они недовольны.
— Предположим что вы правы, сэр, — медленно произнес Брукс.
— Допустим, что так оно и есть. Но неужели мы ничего не можем сделать?
— Я об этом уже говорил. Мы должны создать то, что я назвал «шестой колонной». Мы должны скрываться, нащупывать слабые места противника и использовать их.
— Я понимаю. Может быть, вы и правы. Может быть, это неизбежно. Но сколько же для этого понадобится терпения! Мы ведь не боги, а люди.
Ардмор почувствовал, что вот-вот вспомнит то, чего ему не хватало. Но что именно?
— Значит, нам обещают журавля в небе, — вмешался Кэлхун. — Вам бы в проповедники пойти, майор Ардмор. А мы предпочитаем действовать.
«Вот оно! Вспомнил!»
— Вы почти правы, — ответил Ардмор. — Вы слышали рассказ Томаса?
— Слышали в записи.
— Вы помните, что есть один случай, когда белым людям все же разрешается создавать свои организации?
— Да нет, ничего такого, по-моему, не было.
— Не было? Разве им не разрешается собираться для одной определенной цели?
— Я знаю! — воскликнул Томас. — Церковь!
Ардмор дал им время осознать услышанное, а потом тихо спросил:
— Вам не приходило в голову, что можно много чего сделать, если основать новую религию?
Наступило недоуменное молчание. Его прервал Кэлхун:
— Он сошел с ума!
— Успокойтесь, полковник, — миролюбиво сказал Ардмор. — Нет ничего удивительного, что вы решили, будто я спятил. Действительно, на первый взгляд это безумие — говорить об основании новой церкви, когда мы хотим только одного — драться с паназиатами. Но подумайте, ведь нам нужна организация, без этого мы не сможем создать, обучить и вооружить армию. Организация и система связи, которая позволит нам согласовывать свои действия. И все это придется делать на глазах у паназиатов, не возбуждая у них подозрений. Все это возможно, если мы будем не военной организацией, а религиозной сектой.