Шестая организация

Талова Татьяна

Кажется, он остался доволен встречей, да и мне как-то полегчало. Так что покидал его дом я с чистой совестью и клятвенными заверениями быть через неделю, в крайнем случае, через две.

– И... дедушка, может, стоит звонить хоть иногда? Ну, или брать трубку, когда звоню я?

– Ты не звонил.

– Потому что ты бы не ответил.

– Потому что стариков нужно навещать, а не звонить им.

Из нас двоих он однозначно упрямее.

Распрощавшись с дедом, я решил еще немного прогуляться, прежде чем возвращаться в здание Шестерки.

Это было довольно странно - ходить по городу, смотреть на женщин, на витрины, на вывески баров и кафе и понимать, что тебе ничего не нужно. Жутковато немного - как будто этому городу, в котором я родился и вырос, я больше не принадлежал. Чтобы не чувствовать себя последним изгоем, зашел в книжный магазин и долго скользил невидящим взглядом по полкам. Молодая продавщица, - симпатичная пухленькая брюнетка, - поинтересовалась, что меня интересует, с довольно приветливой улыбкой. Может, продавцов всех обучают так улыбаться даже при виде крапчатых спинорогов, но мне было приятнее думать, что я выгляжу лучше, чем мне самому кажется.

Дабы на всякий случай убедить девушку, что бледный и синий я из-за мороза, а книгу ищу не для того, чтобы самокрутки из листов делать, я принялся выбирать книгу всерьез. Сообща мы решили, что для "убивания лишнего времени на работе" пригодится последний "лидер продаж", "книга, потрясшая мир", хоррор "Подлинная история настоящего кровопийцы". Короче, я позволил впарить себе какую-то гадость в аляпистой обложке и заодно получил номер телефона продавщицы. Не выкинул - сам не знаю, почему.

В общем, вернулся я даже немного позже, чем планировал, и потому, наверное, застал просителя. На важного работодателя парень примерно моего возраста походил мало, и я решил, что он из тех, кто впервые хочет о чем-то договориться с Шестой организацией, не знает ни расценок, ни правил, и вообще отчаянно робеет обращаться в предприятие, заслужившее столь сомнительную репутацию. Иначе отчего бы ему топтаться у входа, не решаясь зайти?

Хилый, бледный, сутулый и не представляющий никакой опасности, по крайней мере, на первый взгляд, он сжимал в руках черную папку и оглядывался по сторонам.

– А вы поздновато, - миролюбиво заметил я, взбегая по ступенькам и пряча ключи от машины в карман.
– Но Эш, думаю, вас примет. Договаривались о встрече?

– Можно и так сказать, - голос у него оказался неожиданно глухим.
– А вы...
– он хотел что-то спросить, но передумал.
– А это Шестая организация?

Я задумчиво посмотрел на большую шестерку в круге, намалеванную на высокой двустворчатой двери.

– Простите, - сдержанно сказал парень.
– Просто я впервые здесь.

Он огляделся снова, как будто в надежде заметить что-то новое, а потом добавил:

– А вы работник?

Я кивнул, с трудом сдерживая желание указать на дверь со словами: "А вот это дверь, смотрите. Ее можно открыть. А это дверная ручка". Следующий вопрос понравился мне еще больше.

– А сколько будет... двадцать два плюс сто шестьдесят четыре?

– Сто девяносто... Сто

восемьдесят шесть, - посчитал я. Ему что, кто-то наплел, что все мы в Шестерке тупоголовы настолько, что считаем только количество патронов в обойме?

– Впервые вижу такого бодрого и сообразительного зомби, - поразился парень.

Проклятье! Я самый везучий человек на свете!

– Впервые вижу такого вежливого некроманта, - осторожно ответил я, толкая дверь.
– А то все "поднимайся, гад!" да "вылазь уже, ждать надоело!"...

– Это и вправду иногда надоедает...
– он автоматически последовал за мной.

В холле он аккуратно снял линзы и спрятал в маленький пластиковый футляр. Нормальные люди при встрече с работодателем снимают шляпы и шапки, а некроманты - линзы. Да и не было у него шапки.

Глаза некроманта частично заменяют его рекомендательное письмо - в радужке имеются так называемые "расколы", по которым можно с ходу определить, какой силы некромант. Обычно "расколы" либо очень светлые по сравнению с цветом глаз, либо очень темные, но бывают и исключения. У Цое такой есть, едва заметный, лишь в правом глазу - пара тонких черточек черного цвета на светло-серой радужке.

Если верить первым упоминаниям о некромантах, такой отличительный признак сопровождал их дар всегда - и пару веков за него сжигали и колесовали. Много позже, когда некромантия сначала стала заработком, а потом профессией и наукой, ученые пытались выяснить, как способность поднимать мертвецов из могил и подчинять своей воле влияет на цвет глаз. И даже выяснили, когда привлекли астрологов, - "раскол" назвали "отпечатком загробного мира", связали с планетой Ириктус и спутником Тускана, опубликовали с десяток малопонятных работ и вызвали целую волну псевдонаучной мути с названиями вроде "Некромантия - дар свыше или проклятье?", "Планеты и живые мертвецы - за нас или против?". Сами некроманты объясняли, что из-за "раскола" у них в определенные моменты происходит что-то вроде двойного видения, разделения, расфокусировки зрения на формы жизни и формы нежизни.

– Ты неправильный мертвец, - "раскол" у пришедшего занимал большую часть радужки на левом глазу и половину на правом, и был очень бледным, светло-голубым, отчего казалось, что его глаза затянуты бельмами.
– В тебе живет дух.

Теперь пришла его очередь мысленно ругаться, я полагаю.

– Живой труп... Это невозможно.

Он говорил спокойно, словно бы каждым словом лишь отмечая непреложную истину.

– Так было, - ответил я.

Некромант задумчиво, все так же спокойно и даже мечтательно выругался.

Вахтер Карл, до того незамеченный, прервал его плавную речь.

– Вы довольно быстро, - пробормотал он.
– Мы ждали вас к утру.

– Собрался незамедлительно.

Если представить, что Беате позвонили утром, то решение Крылатые приняли действительно быстро. Но почему, проклятье, не подождать до утра и не отправить кого-то послабее? Нам бы хватило и половины, если выражаться фигурально!