Шестая сторона света
Шрифт:
– А ты точно анимастер? – холодно спросила Алтынай.
– Ё-маё, не похож? Слишком трезвый? – Он взял у меня портвейн и ещё выпил.
– А что мастеришь?
– Приходи, покажу. –
Мои мысли были заняты прерванным началом возможного поцелуя:
– Давай позже. Три года назад ты не ответил на мой запрос на добавление в доску друзей.
Волька ухмыльнулся:
– Прости, брателло, не припоминаю такого. Что за доска?
– На Информбюро открылась доска, где списывались одноклассники.
Вмешалась Алтынай:
– Анимастер живёт в своём мире, и не знает о делах простых людей.
– Девочка-картинка права. Я избегаю бюро, объявления, инфодоски – все эти бездушные коммуникативные технологии. По работе хватает. Ну, пойдёмте. Или вы хотите смотреть пыльные аниматины в музее, вместо того, чтоб восхищаться смелой свежестью моего творчества?
Я настаивал:
– Давай в другой раз.
Но Алтынай вдруг
– Я бы пошла. В Музее как-то многолюдно сегодня.
Волька подхватил:
– Действительно, что произошло? Отчего все стали вдруг такими культурными?
Мы пошли к выходу. Рассказал Вольке о пропаже поезда и закрытии Вокзала.
Он восхищённо кричал:
– Во дела, ёпты. Хорошо, что я не читаю новости.
– Но в музей-то пришёл, как все? – спросила Алтынай. – Тебе тоже делать нечего?
– Я анимастер. Музей посещаю для вдохновения, по работе, в отличие от бездельников, вроде тебя, Картинка.
Оказалось, что Волька жил недалеко от Музея, то есть в элитном районе, опоясывающем центр Двора. Квартира на нижних этажах. Мы даже пешком поднялись по лестнице, а не на лифте. Лестница подъезда застелена ковром, а в углах цветы в кадках. Элитное жильё, как-никак.
– И давно ты вернулся? – спросил я.
– Пару месяцев назад. Хорошую работу в родном Дворе предложили. Чесслово, Лех, всё собирался тебя отыскать, свидеться.
Конец ознакомительного фрагмента.