Шестая ступень
Шрифт:
Аккуратно поддев шпингалет ножом, Марк открыл окно.
– Залезай, – сказал он. – Перчатки напялить не забудь.
Оказавшись в доме, Марк закрыл окно, прислушался. Наверху размеренно тикали большие напольные часы. Вероятно, их вчера заводили в последний раз.
Рядом с окном находился аквариум, полный дохлой рыбы. Не выдержали вибрации или же некому было кормить. Версию с аномальным воздействием Марк отбросил.
– Слушай, ты радиационный фон замерял? – спросил он.
– Конечно. У меня в детекторе встроенный счетчик.
– Это ты правильно сделал.
Марк стоял на месте, глядя по сторонам. Он внимательно слушал. Орех старался не мешать. Прошла минута.
– Все, – сказал Марк. – Можем уходить.
– Знаешь, братан, эта твоя привычка жутко бесит. Тебе никто не говорил?
– О чем ты?
– О том, как ты взаимодействуешь с миром. Приходишь куда-то, стоишь как столб, ничего не трогаешь, затем внезапно говоришь, что типа как понял все. Хоть бы для приличия поползал с увеличительным стеклом да ковер порассматривал. Я бы тогда поверил, что ты что-то полезное узнал.
– А тебе этот дом ни о чем не говорит?
– Представь себе, нет.
– Как насчет того, что тут нормальному человеку жить невозможно?
– Это почему?
– Приглядись повнимательнее, – посоветовал Марк. – Просто глянь по сторонам. Ничего странного не видишь?
Орех глядел еще минуты две. По его красному лицу было видно, что он чувствовал себя круглым дураком.
– Цвет, – сказал Марк. – Неужели не видишь?
– А, это? Ну, оранжевые обои. А там красный кирпич. Сиреневый ковер. И что с того?
– Может, то, что это плохо друг с другом сочетается?
– Да у меня дома все примерно так же выглядело. Братан, ты просто не знал нищеты. Строить и облагораживать обычно приходится из того, что есть под рукой.
– Этот дом точно не строили из того, что под рукой. Тут все очень дорогое. Каждый по отдельности элемент тут является, скажем, объектом роскоши. Но не бывает роскоши без чувства меры и стиля. Какой человек в здравом уме вообще будет клеить в особняке такие обои? Да еще и оранжевые.
– Ты придираешься к какой-то дури, – настаивал Орех. – Хозяин налепил всякой пурги, которую увидел в магазине. Забыл обратиться к дизайнеру.
– Я именно об этом тебе и толкую. Такой дом мог строить только человек, который понятия не имеет, как правильно распоряжаться деньгами. Тот, кто внезапно разбогател и пытается почувствовать вкус банкнот. Люди такого типа могут поставить себе в доме дурацкий фонтан просто потому, что в их понятии это будет круто. А это что за винтовая лестница без перил? По ней же ходить невозможно. Навесные потолки, в которых проделаны дыры, чтобы можно было сунуть те две колонны, которые ничего не поддерживают. Орех, тут полная безвкусица. В этот дом вбухано огромное количество денег, но уюта тут никакого. Я уже не говорю про дохлых рыб в аквариуме.
– Ну, безвкусица, и что с того?
– То, что такой дом для Москвы нехарактерен. Человек тянет к себе все, что видит. Резко богатеет.
Орех задумался.
– Даю подсказку. В своем доме он роет схрон для артефактов.
Хлопнув себя по лбу, Орех заговорил:
– А ведь точно! Чел, ты гений! Хозяин этого дома – бывший сталкер!
– Да, – подтвердил Марк. – Человек, привыкший таскать в свою конуру все ценное, что увидит. Который не сумел устроиться ни в какой социальной нише. Пытается налепить чего попало, посмаковать роскошь, и вместе с тем – периодически прячущийся от всей этой суеты в надежную бетонную коробку. А музыкальный замок – лишь печальное следствие сталкерской паранойи. С одной стороны, круто и стильно, с другой – непрактичный дурдом.
– Ну хорошо, допустим, он сталкер, – сказал Орех. – Это нам что-нибудь дает?
– Что нам дает понимание психологии человека, которого нужно найти? Оно дает все.
Марк направился по ступенькам – по нормальной лестнице, не винтовой – на второй этаж, стараясь лишний раз ничего не касаться. Ступени скрипели под ногами. Но если бы в доме кто-то был, то Марка бы давно заметили.
Среди множества дверей Марк безошибочно вычислил кабинет хозяина. Только в этом доме можно было ожидать дверь из махагона. Заперта она не была. Впрочем, если верить Виктору, то хозяин должен был покинуть дом в спешке.
Внутренности кабинета ничего не проясняли. Специалисты из Центра тут основательно поработали. Дорогие кресла, пустой письменный стол с вытащенными ящиками, несколько шкафов для бумаг – все было закутано в белую пленку, словно мебель готовили к вывозу. И совершенно не вязалась с этим шикарная акустическая система. Колонки разного размера висели повсюду. По меньшей мере двенадцать штук.
– Что бы хозяин ни любил слушать, это он делал не за столом, – сказал Марк. – А по центру комнаты. Вот здесь.
– Как ты догадался?
– По расположению колонок. Звук позиционируется так, чтобы там, где я стою, был максимальный эффект присутствия.
– И что это нам дает? – спросил Орех.
– Ничего особенного, но мне кажется интересным сам факт, что звук здесь ставили вполне квалифицированно, а не просто навесили побольше динамиков. Всякие музыкальные дела – единственное в этом доме, к чему приложил руку профессионал. Ручаюсь, что в отличие от дизайнера специалист по саунду здесь точно находился.
– Вроде бы это не то же самое, что музыкант.
– Это явно один и тот же человек.
– Но что он мог здесь слушать? – спросил Орех.
– Что обычно слушают сталкеры? Все подряд. Но этот явно и шансоном не брезговал.
Орех остановился у тумбочки, на которой стоял проигрыватель пластинок.
– Смотри, у него тут совдеповский винил, – сказал он. – Хотя насчет шансона ты зря. Здесь у него театральные постановки еще с семидесятых годов. Ты тогда еще не родился, а я тем более.