Шестерки умирают первыми
Шрифт:
– Я опробую на вас ваше же оружие, которое называется «Убойная прямота». Во-первых, хочу посмотреть, как оно действует, потому что сам никогда его не применял. Во-вторых, хочу, чтобы вы на собственной шкуре испытали то, что заставляете чувствовать других людей. Мне говорили, что вы бываете жестоки, и я подумал, что будет совсем неплохо, если вы на несколько минут постоите по другую сторону барьера.
– Вы пытаетесь меня воспитывать? – зло спросила она. – Мне, знаете ли, уже хорошо за тридцать, поэтому ваша затея обречена на провал. Вы опоздали.
– Отнюдь, Анастасия Павловна, разговаривая с вами, я проверяю, насколько
– У меня такое чувство, что вы сделали из меня подопытного кролика.
– А вы невнимательны, Анастасия Павловна, – снова улыбнулся генерал, на этот раз еще теплее и ласковее. – Я ведь сказал вам, что опробую ваше же оружие – прямоту. Я просто говорю вам правду, чистую правду, абсолютно неприкрытую. Нагота шокирует, это верно, но зато никого не обманывает. Я еще раз повторяю вам, если вы все-таки меня не услышали: ВСЕ, ЧТО Я ВАМ СКАЗАЛ В ЭТОМ КАБИНЕТЕ, – ПРАВДА.
Настя снова почувствовала озноб, потом внезапно краска бросилась ей в лицо. Она посмотрела прямо в желтые тигриные глаза, которые стали похожи на расплавленное золото.
– Вы действительно хотели бы пригласить меня в театр?
– Хотел бы. Но только если бы вы не собирались замуж.
– А какая связь? Вы же не жениться на мне хотите.
– Откуда вы знаете? – озорно усмехнулся генерал. – Этот вопрос мы еще не обсуждали. Что же касается театра, то я полагаю, что вам придется обманывать своего жениха, чтобы объяснить ему, с кем и куда вы пошли. Потому что если вы скажете, что пошли слушать оперу с малознакомым генералом из министерства, с которым у вас ничего нет и быть не может, то вашего жениха это вряд ли устроит. Ни один нормальный человек в это не поверит, потому что этого просто не бывает. Значит, вам придется врать, придумывать несуществующую подругу или еще что-нибудь. А я очень не люблю, когда из-за меня люди начинают лгать и выкручиваться. В нашем распоряжении осталось десять минут, поэтому перейдем к нашим общим проблемам. Как мы с вами будем работать дальше? У вас есть предложения?
– Я еще не думала об этом.
– Что ж, мне говорили, что вы медленно думаете. Я не очень доверяю телефонам в последнее время, поэтому предлагаю встречаться каждый день либо утром, либо вечером, после работы. Вам как удобнее?
– Только не утром, – быстро ответила она. – Утром я очень хочу спать, мне каждая минута дорога.
– Хорошо, тогда по вечерам. Где вы живете?
– На Щелковской.
– Замечательно, а я на Измайловской. Будете мне звонить домой и назначать удобное время и место. Если меня не будет дома, передайте сыну, он уже почти совсем взрослый и ничего не перепутает. Договорились?
– Договорились.
Иван Алексеевич пожал ей руку и ушел. До оперативки осталось пять минут, впереди предстоял длинный и тяжелый рабочий день, а Настя Каменская чувствовала себя совершенно разбитой.
Глава 10
1
Ирина Королева встретила Настю прохладно, но, узнав о цели ее визита, смягчилась.
– Какие сведения можно получить из наших документов? Ну, в основном о том, какие фирмы кого приглашают и для каких целей. А также кто, когда, зачем и на какой срок приезжает в Москву
– Будем искать, – вздохнула Настя. – Тащи сюда все папки.
– Как – все? – ужаснулась Ирина. – Ты хоть скажи примерно, что именно мы ищем.
– Примерно – будем искать все, что касается фирмы «Артэкс». А там посмотрим.
Через час перед Настей лежал листок с записями, в которых отражалась международная деятельность бесславно скончавшейся фирмы.
– А теперь что?
– А теперь самая тягомотина начнется. Будем искать следы тех людей, которые имели дело с «Артэксом». Вот их имена. У меня есть сильные подозрения, что Юрий Ефимович Тарасов искал в ваших бумагах именно эти сведения.
Ирина разложила папки на своем столе, Настя устроилась за столом Светланы Науменко, которая приболела и на работу не пришла. Через некоторое время впервые всплыло название фирмы «Вариант», после чего работа пошла быстрее, и уже к обеду стало понятно, что «Вариант» в полном объеме пришел на смену скончавшемуся «Артэксу».
2
По просьбе Платонова Кира принесла охапку газет, печатающих деловые объявления. Дмитрий объяснил ей, что нужно делать, и они погрузились в молчание, просматривая с карандашом в руках многостраничные издания. Платонов быстро устал, от зрительного напряжения у него заболели глаза, мелкие буквы стали сливаться. Кира же, напротив, работала как ни в чем не бывало, полностью погрузившись в выполнение задания и ни на что не отвлекаясь.
– Неужели у тебя глаза не устают? – удивился Платонов, запрокидывая голову с закрытыми глазами, чтобы немного передохнуть.
– Нет, а что, должны уставать? – откликнулась Кира, не отрываясь от газеты.
– Счастливая, – завистливо вздохнул он. – А у меня такое чувство, что мне песку в глаза насыпали.
Она молча пожала плечами, не отводя глаз от печатного текста. Через некоторое время она вдруг сказала:
– Дима, если тебе трудно, давай я сама все газеты просмотрю. А ты займись чем-нибудь другим.
– Я начну обои клеить в прихожей, хорошо? – оживился Платонов.
Он быстро переоделся в старые тренировочные брюки, найденные Кирой в глубине шкафа, и принялся за работу. Клей ложился ровно и хорошо схватывался, стены постепенно покрывались светлыми, с золотым рисунком, обоями, и Дмитрия охватило знакомое радостное чувство, которое всегда появлялось, когда работа спорилась и становился виден результат. Даже резать рулоны сегодня ему удавалось так, что рисунок на стыке полос совпадал с точностью до миллиметра. Спохватился он только тогда, когда понял, что занимается прихожей почти три часа и за это время не слышал ни одного звука, кроме шелеста переворачиваемых страниц.
Дмитрий осторожно заглянул в комнату. Кира сидела в той же позе, в какой он ее оставил, и внимательно просматривала газеты.
– Кира, может, сделаешь перерыв? – предложил он. – Я чай свежий заварю.
– Я не устала, – негромко ответила она, не поднимая головы.
Платонову стало неловко, он решил отложить чаепитие и закончить клеить обои. Если Кира не устала, то и ему придется еще поработать, чтобы не выглядеть лентяем.
Когда он намазывал клеем последнюю полосу, послышался ее голос: