Шестерня
Шрифт:
– Что мастер имел в виду, когда говорил, что до конца не уверен в назначении проекта?
– Бегунец вопросительно изогнул бровь.
– Кто ж его знает.
– Зубило качнул головой.
– Если уж сам мастер не уверен, что взять с остальных? Хотя... со временем мы это узнаем в любом случае.
– Когда?
– Бегунец ахнул, затаил дыхание.
– Когда закончим работу, - произнес Зубило. Добавил мрачно: - Если закончим...
Бегунец поперхнулся, слова застряли в горле, а перед внутренним взором возникли съежившиеся, почерневшие тела строителей, что так же, как и они, работали рядом, но... не закончили.
Седьмица прошла в непрерывной работе. Котлован, наконец, обрел законченные очертания, порос арматурой, ощетинился балками. При взгляде со стороны, с небольшого возвышения, куда, в моменты отдыха, часто уходили Зубило с Бегунцом, казалось, что это вовсе не стройка, а останки лежащего на спине гигантского жука, чьи внутренности давно истлели, панцирь на брюшке истлел, провалился от времени, но все остальное сохранилось. Суетящиеся внутри рабочие, на расстоянии кажущиеся совсем маленькими, вовсе не люди, а шустрые козявки, обретшие в останках туши исполина кров и пищу.
Порой, когда внизу добавляли освещения, и подземелье заполнялось сияющими огнями, котлован терял сходство с жуком, превращаясь в подобие клетки. Тонкие жерди стен, паутина арматуры в основании, уходящие ввысь, сходящиеся к центру толстенные балки. Не смотря на отсутствие верха, балки лишь ненамного выступали над краями котлована, загибаясь внутрь, иллюзия клетки становилась настолько сильна, что Бегунец содрогался, тряс головой, старательно отгоняя приходящие на ум образы существ, для которых мог понадобиться загон подобных размеров.
Порой, то там, то здесь зажигались белесые огоньки, весело плясали по арматуре. Но, наученные горьким опытом, рабочие разбегались, пережидая, пока огоньки не угаснут, либо не соединятся в ярчайшую злую вспышку, испепеляющую людей, и плавящую металл лишь одним касанием. Старания Шестерни увенчались успехом. Наблюдающие за работой подземники не препятствовали строителям спасаться, к тому же каждый рабочий со временем обзавелся кожаными рукавицами, а некоторые так и вовсе шлемом. Никто толком не мог понять, для чего все это нужно, но Шестерня настаивал, что подобное спасет от огней. Подземники кривились, строители пожимали плечами, а то и вовсе крутили пальцем у виска, но ослушаться не смели.
Шестерня успел зарекомендовать себя настолько, что его воспринимали всерьез все, даже незримые, недоступные для всех остальных, руководящие проектом маги, живущие особняком в удаленной части пещеры, порой снисходили до встречи, а уж простые рабочие и вовсе благоговели. Стоило невысокой, коренастой фигуре, отсвечивая багрянцем шевелюры, выдвинуться из сумрака, как отовсюду раздавались приветливые возгласы, губы растягивались в улыбках, а лица прояснялись, светлели радостью.
Повесив фонарь на плечо, Шестерня деловито шагал по стройке, легко преодолевая многочисленные препятствия, обходя ямины, перепрыгивая кочки, огибая нагромождение балок. Передвигаясь от одной освещенной площадки к другой, от группы к группе рабочих, связывая светящейся нитью разрозненные элементы работы, спаивая гигантскую стройку в единый организм. Плывущий по пространству пещеры тусклый огонек узнавали загодя. Тыкая пальцем в сторону приближающегося сияющего светлячка, рабочие ухмылялись: - Вот и мастер пожаловал. Давненько не видались.
Шестерня осматривал работу, уточнял детали, вкратце отвечал на вопросы и двигался дальше. И чем ближе к завершению, тем чаще он появлялся, сверяя результат с планом, отмечал недочеты, показывал, что изменить, а что и вовсе переделать, уходил и вновь возвращался, целеустремленный и собранный, как никогда.
Бегунец открыл глаза, потянулся, некоторое время лежал, ощущая смутное ощущение, словно чего-то не хватает. Чего-то, ставшего привычным и обыденным. Понимание пронзило раскаленной иглой. Свет! Он рывком сел, завертел головой, отыскивая тусклое око фонаря. Может, вернувшись последним, мастер спрятал его в дальний угол, или, того хуже, от неловкого движения спящих, фонарь опрокинулся, и блистающая пыль раскатилась по полу?
Ощутив движение, рядом заворочался Зубило, зевнув с привыванием, спросил:
– Чего не спишь?
– Помедлив, добавил с удивлением: - И почему так темно?
– Сам не понимаю. Не могу взять в толк, куда фонарь делся, - признался Бегунец.
Зубило поднялся, пошуршав, произнес в раздумье:
– Наверное туда же, куда и мастер. Его тоже нет.
– Ушел, не разбудив нас!?
– ахнул Бегунец.
– Может и будил, да только с такой работой разве встанешь, - хмыкнул Зубило.
– Ты когда последний раз высыпался?
Вместо ответа Бегунец подскочил, завозился, отыскивая и натягивая первое попавшееся. Застучали сапоги, и в каморке стало тихо. Зубило вздохнул, сказал с досадой:
– Вот ведь заполошный. Раз мастер не разбудил - значит не надо. А если даже и надо - ну ее, такую надобность, подальше. Ни поспать, ни поесть толком! Ко всему еще и спина болит - не разогнуться. Сплошное расстройство.
Ворча и ругаясь, Зубило кое-как оделся, побрел за товарищем. Оказавшись снаружи, он едва не врезался в Бегунца. Собираясь выразить негодование, Зубило уже открыл рот, однако, перехватив застывший взгляд и заметив отвисшую челюсть друга, передумал.
– Слышишь?
– прошептал Бегунец с восторгом.
– Ты это слышишь?
Зубило напрягся, вслушиваясь, что есть сил, покачал головой.
– Не слышу ничего такого.
– Тишина.
– На губах Бегунца заиграла улыбка.
– Я слышу... тишину.
ГЛАВА 12
Зубило вновь вслушался, охнул. Странная, удивительная тишина, в непрерывном шуме стройки забытая настолько, что с непривычки давит на уши. Ничто не лязгает, не грохочет, лишь доносятся далекие отголоски речи, да чуть слышное позвякивание. Припоминая, Зубило наморщил лоб, произнес с запинкой:
– Мастер недавно говорил, что работа подходит к концу. Но, честно говоря, я не поверил, подумал, шутит...
Бегунец просиял, воскликнул с подъемом:
– Теперь понятно, почему не стал будить. Не за чем. Работа окончена, и тишина тому лучшее подтверждение.
– Он развернулся, двинулся скорым шагом.
– Ты куда?
– окликнул Зубило озадаченно.
– На холм. Разве можно пропустить такое?
– бросил Бегунец, не оборачиваясь.
Зубило двинулся следом, догнал. Некоторое время они шли плечо в плечо, соревнуясь друг с другом в скорости, однако, достигнув насыпи, отвлеклись, завертели головами. Взобравшись на насыпь, оба издали вздох изумления.