Шестой уровень
Шрифт:
За три дня наблюдений удалось установить, что уборщик начинает свою работу ровно в восемь утра и до полудня успевает промыть все окна. Точно такая же люлька висела с другой стороны отеля.
Швейцар услужливо пропустил Турецкого в свои владения, не упустив возможности придирчиво осмотреть потенциального постояльца. Увиденное его удовлетворило. Александр был одет элегантно и по-деловому: темный плащ прикрывал однобортный пиджак с уголком платка в петлице, на ногах блестели лакированные туфли,
В холле «Хилтона» было безлюдно, лишь двое мужчин почитывали газеты, сидя в удобных креслах у искусственного фонтана. Александр сразу понял, что это секьюрити. Работа у них такая — целыми днями читать газеты в холле, искоса наблюдая за происходящим.
— Мне нужен номер на одного, — сказал по-английски Турецкий, вальяжно облокотившись на стойку рецепции. — Я пробуду в Токио три дня. Мое имя Питер Реддвей.
Девушка-портье распахнула перед ним регистрационную книгу и указала место для подписи. Он поставил размашистую закорючку и в следующий момент получил ключ.
— Как вы будете расплачиваться? — спросила его портье. — Кредитной карточкой или наличными?
— Кредитной карточкой, — не задумываясь, произнес Александр.
— Аригато, — поблагодарила японка и выдала Турецкому ключ.
На самом же деле в его кармане лежала столь незначительная сумма, что ее вряд ли хватило бы для оплаты пяти минут проживания в отеле. Наивные японцы, они еще не додумались, как русские, брать предоплату...
Поднявшись на свой этаж, Турецкий сделал пару шагов по коридору, но тут же вернулся в лифт и снова спустился в холл.
Завидев его, портье растянула свое и без того плоское личико в улыбке, означавшей: «Я к вашим услугам, Ред-двей-сан».
Секьюрити одновременно перевернули страницы своих газет.
— Это какой номер? — спросил он.
— Вы ходите поменять сторону? — тут же нашлась портье.
— Да, да! Поменять сторону. Не люблю солнце.
— Аригато. — Девушка протянула Турецкому другой ключ, а первый вернула на золотистый гвоздик, под табличку с соответствующим номером.
Александр открыл кейс, извлек из него продолговатый бумажный сверток.
— Вы можете положить это в сейф?
— Конечно. — Портье взяла сверток и скрылась за дверцей. Она отсутствовала всего несколько секунд, но за это время Турецкий успел пролистать регистрационную книгу и обнаружить нужную запись...
Едва он вошел в свой номер, как бросился к телефону.
— Вениамин? Я на месте. Семьсот сорок пятый.
Да, седьмой этаж, окнами на улицу. Как у тебя?
— Пока никак, я ждал твоего звонка. Кирюха пошел вантуз покупать, Митяй попрыгал за биноклем. А можно к тебе на минутку?
— Это еще зачем?
— Помыться хочу, сил нет.
— Отложим это до лучших времен.
— Ну вот... Я так не привык...
— Слушай внимательно. Нам повезло, под девятьсот двадцать шестым живет профессор Хофман, немец. Он будет здесь еще неделю.
— Целый люкс занимает? Один?
— Все, отбой. Займись делом. Я свяжусь.
Турецкий бросил трубку на рычаг, быстро скинул с себя одежду, прошлепал голыми пятками в ванную и с замиранием сердца встал под душ. Теплая вода начала нежно ласкать его тело... Ах, как давно он не испытывал такого блаженства!..
Митяй долго возился с замком, запиравшим чердачный люк. Торопиться было некуда, да и громко шуметь воспрещалось — все-таки доходный дом, еще какой-нибудь бдительный жилец услышит да и выглянет на лестничную клетку...
Наконец тонкая дужка треснула под нажимом обрезка железной трубы.
Оказавшись на чердаке, Козлов вынул из кармана пластмассовую детскую рацию, вытянул из нее антенну. В динамике что-то зашуршало, захрустело.
— Александр, Александр, Саш, выхожу на крышу... Прием...
— Понял тебя... Наблюдай... Прием...
Слышимость была отвратительная, но все же голос Турецкого иногда пробивался сквозь помехи.
Да, денег хватило только, на игрушку, но и она позволяла держать какую-никакую связь: расстояние между говорившими было ничтожно мало. Козлов находился в доме напротив «Хилтона», метрах в тридцати от Турецкого. Присев у невысокого бордюрчика, огораживавшего край крыши, Козлов приставил к глазам бинокль, навел фокус... Девятый этаж, крайнее правое окно. Спальня номера люкс.
— Я вижу его, прием... Хоть бы жалюзи опустили, олухи…
Капитан с закрытыми глазами лежал на широкой кровати. Его левое запястье было пристегнуто наручниками к высокой кроватной спинке. В соседней комнате, у телевизора, спиной к Митяю, сидел коренастый мужчина.
— Один охранник, прием... Нет, появился второй... Застегивает ширинку...
— Посмотри в восемьсот двадцать шестой, прием...
Митяй переместил взгляд на окна этажом ниже.
— Пусто... На столике стоит фотография... Какой-то мужик с бабой... Вроде свадебная. Прием...
— Как выглядит? Мужчина.
— Лысый, с усами, уши оттопыренные, в очках... Вылитый профессор...
— Хофман.
Вечером в мотеле состоялся последний сбор перед операцией. Турецкий подробно объяснил каждому члену команды его будущие действия. Захват капитана наметили на следующее утро, именно в тот момент, когда охранники покинут номер и спустятся в ресторан.
— Не понимаю. — У Козлова вдруг возникло какое-то подозрение. — Почему бы им не заказывать еду в номер? Они отсутствовали сегодня больше двадцати минут, своими глазами видел!..