Шестьсот дней и ночей в тылу врага
Шрифт:
Мне хочется рассказать об одном замечательном человеке, с которым я познакомился в отряде имени Калинина. Дело было так.
Однажды, осмотрев лесные завалы и минированные участки дороги, мы с комиссаром отряда имени Калинина Иваном Григорьевичем Новиковым возвращались в штаб.
Перешли через густой ельник, оказались на старой посечи. Иван Григорьевич облюбовал толстый пень, присел. Я примостился рядом на бревне.
— Дороги минировали новыми минами, «ляховскими»! — с гордостью произнес Новиков.
О таких минах я
— Что это за мины?
— Я и сам толком не знаю. Вот объяснит в отряде сам изобретатель.
— Какой изобретатель?
— Да оружейный мастер Ляхов! Вы разве не знаете его? Ведь мы мастерскую по ремонту оружия открыли. Ляхов уже два пулемета и пятнадцать винтовок отремонтировал, разобрал автоматическую пушку. Из трофейных снарядов выплавил тол для своих мин. Вот ими и заминировали дорогу.
— А они, эти мины, не подведут? — спросил я.
— Пробовали, рвутся не хуже заводских, — ответил комиссар. — Ляхов и гранаты делает. Их тоже испытали на карателях у станции Холмечи.
— Расскажите, пожалуйста! — прошу я Новикова.
— Шел горячий бой за станцию Холмечи, — начал он. — С трех сторон наступали каратели. Огонь наших пулеметов и автоматов ослабевал, патроны были на исходе, а гранат вовсе не было. Фашисты почуяли это и уже предвкушали победу. Тут на помощь партизанам и пришел Ляхов; он подвез патроны и около шестидесяти штук самодельных гранат. В это время гитлеровцы поднялись во весь рост и пошли в атаку. Кричат: «Руссише окружен, сдавайс!»
— Гранатам, огонь! — крикнул Голыбин.
Десятки рук швырнули ляховские гранаты. И заработали пулеметы… Фашисты повернули назад. Так узнали они силу партизанской карманной артиллерии, изготовленной Ляховым.
— Ну, что ж, зайдем к Ляхову, — сказал я Новикову.
Когда мы подходили к оружейной мастерской, там стоял шум. Оказалось, что прибыли представители из других отрядов.
— Слушай, Леня, — просил Ляхова пулеметчик из отряда Дзержинского, — отремонтируй ты нам пулеметы. Пять дней у тебя лежат. Мы же не задаром, патронов вам привезли, тола дали…
Ляхов грубовато огрызнулся:
— Да что вы пристали! Видите, с пушкой вожусь. Мины давай, гранаты давай. Свои замучали, а тут нахлебники появились. Людей мастеровых и у вас много, а вы чужие пороги обиваете.
Мы подошли к Ляхову, щуплому русоволосому человеку. Он был в замасленной гимнастерке, в больших сапогах. Поздоровались.
— Смотрите-ка сюда! — сказал он. — Вот ящик для новой мины. Это будет настоящая, «нахальная».
Ляхов положил перед нами хитроумно сделанный ящик и рассказал об устройстве новой противотанковой мины.
В это время над головой послышался рев моторов: фашистские «юнкерсы» шли на восток.
— Каждый погожий день проходят над нами. Стреляем по ним: из винтовок, пулеметов, а толку мало, — с досадой проговорил Новиков. — Нужны зенитки, крупнокалиберные пулеметы.
— В лесу возле Стеклянной
— А он откуда знает?
— Так Федька же зенитчик. Когда прошлой осенью он со своей батареей выходил из окружения, зенитчики две пушки подорвали, а третью в болоте спрятали…
Мы тут же решили выделить людей и дать им трактор, чтобы доставить зенитку в мастерскую к Ляхову.
— А пулеметы дня через два налажу, — заверил Ляхов.
Зенитка была восстановлена. Летчики из полка Вали Гризодубовой доставили к ней снаряды. Теперь партизаны начали обстрел фашистских самолетов. Нужно было видеть, сколько радости доставила партизанам первая удача, когда были подбиты сразу два вражеских стервятника. Все обнимали и целовали Ляхова!
Как-то партизаны подбили бронемашину противника и сняли с нее пушку. Ляхов пристроил к ней самодельный лафет. С этой пушкой потом не раз ходили в бой.
В ночное время на участке Брасово — Дерюгино поезда вообще не ходили, а днем их сопровождала усиленная охрана. Обычно впереди следовал паровоз с двумя платформами, на которых находилась охрана. Патрулировалось и полотно железной дороги.
Штаб партизанского отряда разработал план очередной диверсии на степном участке железной дороги, где фашисты меньше всего ожидали нападения.
С диверсионной группой пошел сам мастер Ляхов, чтоб испытать свои новые мины в действии. На исходный рубеж вышли к утру, днем отдыхали и вели разведку, а вечером скрытно, обойдя два населенных пункта, где были расквартированы фашисты, подошли к полотну железной дороги.
В трех местах поставил Ляхов свои мины. Замаскировавшись в небольшом, но густом кустарнике, партизаны ждали состава из Брасова. Часов в одиннадцать дня показался паровоз с платформами впереди. Из-за мешков с балластом и штабелей шпал, уложенных на платформах, торчали стволы крупнокалиберных пулеметов, виднелись каски фашистов. Самого поезда еще не было видно. На степном участке, как и предполагали партизаны, фашистская охрана оторвалась от эшелона километров на шесть-семь. Охрана проехала, не заметив партизан, а минут через двадцать показался эшелон. Как только он очутился на минах, умелые руки Ляхова резко повернули ручку. Прогремел взрыв, за ним еще и еще. Паровоз и двадцать три вагона были разбиты.
Когда охрана вернулась к месту катастрофы и вызвала роту карателей с собаками, партизаны уже уходили по ручью, а к утру благополучно прибыли в отряд.
Возвращаясь с задания, они наблюдали движение автомашин по грунтовым и шоссейной дорогам на участке Зерново — Севск — Дмитровск — Орловский.
— Вот бы где мин поставить! — воскликнул партизан Вощенков.
— На все дороги мин не напасти. Тут надо придумать другой сюрприз, — отозвался Ляхов.
Три дня стучали в партизанской кузнице молотки — ковались «сюрпризы» Ляхова.