Шестые врата
Шрифт:
Потолок пополз вверх, но Край не испугался. Он знал, что Дровосек вынесет его отсюда. Обязательно вынесет.
Лилит снился один и тот же сон. Она выходила из квартиры, и лестница выворачивалась изнанкой. Она шла по девственно-белым ступеням, но вместо того, чтобы спускаться, поднималась выше и выше. Здание громоздилось у нее над головой, упираясь подвалом в ядро земли. А в пролетах мелькал Игнат – он шел по обратной стороне лестницы, по правильной стороне, с системой[1] за плечами. Он шел на крышу. Лилит хотела догнать его, остановить, но их пути никак не пересекались – ведь она бежала по белым ступенькам, а Игнат – по серым.
Она всегда думала,
«SkyDemons» были ее вторым заданием: неуловимая группа бейсеров, пробиравшаяся на секретные объекты, а затем сливавшая видеоотчеты об акциях в сеть. МСИИС, бессильная обнаружить, откуда «демоны» выходят в интернет, передала это дело в Управление. Лилит поручили, учитывая ее увлечение парашютным спортом, внедриться в группу. Именно в процессе этого внедрения на горизонте возник и быстро приблизился Игнат.
Они познакомились на бейс-форуме. Ему было всего девятнадцать, только что из Норвегии, где развозил газеты, собирал клубнику и выгребал навоз 24х7, зарабатывая... нет, не на учебу или машину. На новую снарягу. В питерской тусовке его хорошо знали, он стал пропускным билетом Лилит в замкнутый мирок больных BASEумием. К сожалению, к «демонам» парень отношения не имел, как и многие его друзья, громогласно утверждавшие обратное. Между ней и Игнатом все успело зайти далеко, когда в очередном лагере Лилит встретила Блу.
Блу был легендой и «демоном», на этот раз настоящим. Ей удалось его впечатлить, и не только прыгом в двойке. Из Крыма Игнат возвращался один. Он позвонил ей в ту ночь, когда «демонов» брали на объекте. Лилит обнаружила звонок только на следующий день и набрала знакомый номер – чтобы узнать, что уже слишком поздно. Она так никогда и не узнает, был ли это несчастный случай или... Игнат сам выбрал свою смерть. Когда они расставались у Качи-Кальона, он сказал ей кое-что. Тогда казалось – глупость ревнующего мальчишки. Теперь...
Теперь ей больше всего хотелось, чтобы в ту ночь она взяла телефон. Чтобы успела все ему объяснить. Чтобы он понял и... нет, не простил. Забыл. Как вышло, что ее белая сторона оказалась изнанкой лжи? Лилит бежит по неправильной стороне лестницы, и врет любимая песня Игната о том, что всегда можно сменить дорогу.
Первое, что Край услышал, была тишина. В тишине дышало что-то тяжело и страшно, с хрипами. И еще она воняла – кисло и мерзко, так что свербело в подкорке. После некоторого сопротивления веки разлепились. Свет ударил по зрачкам – нестерпимо белый. Рука долго блуждала в пространстве, прежде чем нашла и протерла слезящиеся глаза. В размытом далеке вырисовался четырехугольник окна с черным пятном в центре: как паук, в паутине света скрючился силуэт, накрывавший комнату волнами вони. Край сморгнул, еще раз. Зрение сфокусировалось, мозг выдал идентификацию картинки: старик в кресле-каталке. Сидит и смотрит в окно. И тут же тревожный сигнал: какой старик? Какой свет? Где Фактор?!
– Кто... вы? – Выдал он прерывающимся голосом, пока ладони нашаривали опору и нашли – пол. – Что вы тут делаете?
Кресло
– Я тут живу, - беззубые челюсти с трудом пережевывали слова. – А вот что тут делаешь ты?
– Я... – Край встал на четвереньки, выпрямился, опираясь о стену. Фотографии в старинных рамках поплыли эскадрой в Японское море, – не знаю. А где я?
Визгливый смешок взметнулся под низкий потолок, посыпался штукатуркой, перешел в сипатый надрывный кашель. Край слушал, как что-то клокочет во впалой груди под остатками когда-то, кажется, синей рубашки, смотрел на мокрое пятно, расползшееся по штанам старика, и думал, что уже знает ответ. Он ошибался. Ввалившийся рот распахнул свою черную утробу и выдохнул:
– В гостях у сказки.
– Я нашел тебя в энциклопедии, - сказал Игнат ей в спину, пока Лилит запихивала в чехол скатанный спальный мешок.
– А я и не знала, что уже знаменитость, - фыркнула она, сдувая со лба пропитанные потом пряди.
– Не ты, а твое имя, - очевидно, парень решил не реагировать на игнор. – Ты вообще знаешь, что оно значит?
– Мне больше нравится версия о демоне, - Лилит надавила на спальник коленом, но лоснящаяся мягкая масса никак не желала лезть в слишком узкое отверстие. – Первая жена Адама звучит как-то... ветхозаветно, не находишь? К тому же, – она снова расстелила мешок на траве и принялась тщательно сворачивать, - я хочу быть не только первой, но и единственной.
– Я хотел того же, - Игнат присел на корточки, поймал ее руку своей – со стороны, наверное, казалось, что он просто помогает ей паковаться. Лилит отвела взгляд, чтобы не утонуть в приливе его глаз. Отняла руку.
– Прости.
Спальник скользил под ладонями – ее и Игната, или они скользили в синей пучине, глубже и глубже, но в отличие от нее, ему нужен был воздух, и, наконец, он отстал и вынырнул на поверхность. Лилит дернула шнур, затягивая горловину чехла. Ткань жалобно треснула.
– У тебя все еще будет – только не со мной.
– Лилит...
Она не отозвалась. Все уже было сказано. Осталось только приторочить спальник к рюкзаку.
– В переводе это значит «тень сердца», - продолжил он.
– Похоже, от твоего сердца, и правда, осталась только тень.
То, что он попал, Фактор понял еще там, под кустом шиповника. Но только теперь сообразил, насколько. Потому что речь шла уже не только о роялях. Ну, кому, кому могло прийти в голову тащить с собой больного, который, того и глядишь, врежет[4] от сквозняка?! Да, то, что Шива психопат, можно считать окончательным диагнозом, но разве от этого легче? Вот, пожалуйста, Врата здесь, прямо под носом, а где его славная команда?! Рядом – один ее жалкий бессознательный остаток, мальчишка, у которого то ли почки отказывают, то ли печень. Аптечка, положим, в рюкзаке есть, только толку от нее... Тут скорую вызывать надо, хотя, как – не очень ясно. Эх, был бы он реаниматором, а не стоматологом!
Федор бросил в углу коврик, подхватил под мышки костлявое тело, перетащил. Уложил беспомощно мотнувшуюся голову на надувную подушку. Укрыл походным одеялом. Так, что у нас тут? Телефонный аппарат притулился у компьютера. Может, хоть этот работает? Серая трубка молчит в руке, не желая общаться. А что с интернетом? Фактор шевельнул мышкой, и картинка с флегматично плавающими золотыми рыбками сменилась стандартным синим фоном и... чертовым окошком с запросом пароля. Ни на что особо не надеясь, он пошарил по столу – девчонки в офисе часто хранили пароли на бумажках, приклеенных к монитору, но тут обитали не секретарши – подсказок не было.