Шестые врата

Русуберг Татьяна

Фактор перекинул рюкзак за спину и вытащил из кармана телефон. Экран все еще извещал об отсутствии сети. Может, это тоже проделки индийского бога? Может, он глушилку какую врубил?

– Все страньше и страньше... – пробормотал Федор себе под нос и направился в обход шиповника.

– Ты куда? – Край потопал следом, луч фонаря заметался между туманных простыней.

– Да все туда же, - его еще немного качало, но тяжесть за спиной придавала устойчивости и уверенности в том, что эта реальность не имела ничего общего с капающими соленой водой выходцами из прошлого. Еще бы вот нож вернуть... Но это потом.

Кусты кончились неожиданно.

Молочная пустота, заполнившая их отсутствие, напоминала густой тюль на окне, выходящем в ночь. Он протянул руку, чтобы убедиться в том, что это всего лишь иллюзия.

– Ты что, правда, хочешь помочь им? – В голосе Края звучало неприкрытое недоверие. Наверное, бедняга думал, что спутника придется долго уговаривать. В свете фонаря пальцы Федора блеснули влагой. Он поднес ладонь к лицу, не задумываясь лизнул кожу. Соль.

– Я просто не хочу сойти с ума.

Мы здесь одни

«...тех

не слышит ни высота ни ангел

ни ближний не прикасается ни дальний

не откликается

и никакое тепло не выходит из их числа»

Они обходили двор гуськом, прижимаясь к шершавым спинам домов. Те покачивались мерно в темноте, как бока спящих слонов, и были теплыми наощупь. Морщины в их коже вели к цели вернее нити Ариадны. Арки, соединяющие гигантские тела, гнулись верблюжьими горбами, и караван бесконечно шел на желтый огонек – выход из лабиринта ночи.

Динго казалось, будто каждый новый шаг между каменных ребер мастодонтов делает ее легче, и скоро ее понесет по воздуху, как шарик на веревочке, конец которой сжимает горячая рука Еретика. Тьма наполняла, распирала, как веселящий газ, который отправлял в полет мужчин и женщин на полотнах Шагала. Тьма давила изнутри на глазные яблоки, заставляя лимонадные пузырьки лопаться на них разноцветными всплесками.

Одичавший газон порой брал на себя роль погонщика и хлестал по лицу и рукам тонкими лозами, но Динго парила уже высоко в тополях, поднимавшихся вавилонскими башнями над крышами пятиэтажек. Сверху она видела все – процессию слонов и дромадеров, оазис заросшего двора и Края – крошечную точку на краю покидаемой ею орбиты. Его взгляд будет той пуповиной, которая притянет ее обратно из вакуума ночи. Он увидел ее, впервые. Между джомолунгмами слоновьих спин и удавов, их проглотивших, увидел и занял ее место. Он остался в пустыне сторожить спящего удава. А ведь там хотели оставить ее, потому что всем нужно было найти выход из этой ночи, и никто не верил, что она сможет пройти весь путь до конца. Но Динго знала: она сможет. Теперь сможет.

Она парила и ловила радиоволны растрепанными ветром волосами, и слушала новости от мира сего. Это было проще здесь – на темной стороне Земли. Электрический шум города, расползшегося раковой опухолью до самой колючей проволоки, доносился и сюда, но встающая до небес пустота ночи заглушала его, душила мягкой толстой подушкой. Город вонял и бился в судорогах, борясь за дыхание, но Динго не слушала его частоту. На внутренней линии Шива говорил с Лилит. Они обсуждали, что делать с людьми, охранявшими выход из лабиринта, и Динго было смешно. Она кусала губы, подавляя звуки своего понимания, которое эти двое не разделяли. Чтобы добраться до выхода, сначала придется кого-то убить. Надо убить чудовище.

Честно говоря, Еретик не мог понять, на фига Шива решил тащить Динго с собой. По его мнению, с таким же успехом ее можно было оставить загорать

на лужайке вместе с бесчувственным Фактором и чуть более живым Краем. Да, конечно, она уложила их второго лучшего бойца – первым он считал себя самого – но рассчитывать на то, что блаженная повторит этот подвиг, все равно, что передать руль слепому. Ведь если бы он не держал ее потную ладошку, девчонка уже пять раз бы нос расшибла и еще десять ногу подвернула – была у нее удивительная способность находить в темноте все ямы, выбоины и стоячие лужи. Хорошо хоть не хныкала, пропащая душа.

Руки у Еретика чесались сейчас подержать кое-что совсем другое – не зря же он всю дорогу пер рюкзак, в котором на долю консервов приходилось меньше половины двадцати гребаных килограмм. Вот бы разложить сейчас возле котлована его гордость и стыд, комби-8, стыренный из передвижной лаборатории саннадзора, снять показатели полей. Хотя, во-первых, навряд ли он что-то особое покажет – чтобы подтвердить факт дырочной телепортации совсем другая техника нужна, какой не только у Еретика, но и у госструктур нету. А во-вторых, прежде чем по-наглому топать к Вратам, ну, или той точке, где еще недавно находился приемник, надо бы разобраться с охраной. Тут Шива мыслил вполне логически. И все-таки, как не терпится проверить одну гипотезу...

– Тише! – Лилит злобно сверкнула белками через плечо. – Топаете тут, как стадо слонов, а мы уже почти у подъезда.

– Окно-то закрыто, - шепотом отозвался Еретик. – Внутри все равно ничего не слышно.

– Будет слышно, - огрызнулась девушка, - если вы и по лестнице так же попретесь.

Сбоку высунулся Шива, отводя ветки какого-то буйствовавшего на свободе растения:

– Все помните? – Очки блеснули отраженным электрическим светом, наставились на Динго. – Повтори.

Та как-то вдруг вся скукожилась, казалось, вот-вот заползет в свою корзинку и крышкой накроется:

– Ну, это... Ты вскрываешь дверь. Лилит кидает флэшку. Я усыпляю одного охранника. Вы с Еретиком скручиваете другого. Вот.

– Главное - что? – Шива был настойчив, как учитель, пытающий двоечника у доски.

Динго сглотнула и перевела огромные лемурские глаза на дверь подъезда:

– Не соваться внутрь до сигнала.

– Верно, - Шива блеснул зубами. – А то сами на слеповуху нарветесь. Но и задерживаться нельзя. У нас будет на все про все секунд десять, не больше. А что второе главное? – Черные стекла взяли Еретика на прицел.

– Не болтать, - ясно же, что у них будет больше шансов что-то узнать, если ослепленный, охваченный бесконтрольным ужасом охранник не поймет, что оказался в компании двух девчонок и студента-недоучки.

– Тоже верно. Говорить буду я. Динго, заряжай, - Шива вытащил фонарик и под прикрытием куртки направил тонкий луч на корзинку.

Девушка закопошилась под крышкой:

– А... ты уверен, что им ничего не б-будет?

Да у малявочки зуб на зуб не попадает и навряд ли от холода. Честно говоря, у Еретика и самого нервно подергивало в подбородке, и в животе образовалась гадостно сосущая пустота. Ботаником он никогда не был, но одно дело соорудить гранату из газового баллончика и лохам в общаге подкинуть, ну или там от гопоты отбиться. Тут тебе не пьяненький сторож на стройке, а эфэсовцы[1] с боевым. И зона-зоной, а улица – вот она, рядом: город дышит в затылок, над крышами рыжее зарево от фонарей. Что, если флэшка не сработает?! Если охранники начнут палить в белый свет, как в копеечку?!