Шевалье д'Арманталь
Шрифт:
— Ну уж нет, аббат! — воскликнул д'Арманталь. — С вашего разрешения, теперь очередь за другими. Что до меня, то я предпочитаю немного отдохнуть.
— Черт побери, это никак не вяжется с той вестью, которую я вам принес.
— А что за весть вы мне принесли?
— Этой ночью решено, что нынче утром вы отправляетесь на почтовых в Бретань.
— В Бретань? А что мне там делать?
— Это вы узнаете по приезде.
— А если я не захочу поехать?
— Вы хорошенько подумаете и все-таки поедете.
— О чем же мне думать?
— О том, что было бы безумием бросить дело, которое
— Аббат! — вскричал д'Арманталь.
— О, не надо сердиться, дорогой шевалье, — продолжал аббат Бриго. — Давайте лучше рассуждать спокойно. Вы добровольно выразили готовность участвовать в нашем деле и обещали помочь нам довести его до конца. Неужели вы считаете благородным бросить нас сейчас, когда мы потерпели поражение? Надо, черт побери, дорогой воспитанник, быть хоть немного последовательным или вообще не впутываться в тайные заговоры.
— Именно потому, что я последователен, — возразил д'Арманталь, — я хочу теперь, как в прошлый раз, прежде чем затевать что-либо новое, ясно представлять себе, что именно я затеваю. Я вызвался быть вашей рукой, это правда. Но, прежде чем нанести удар, рука должна знать, чего хочет голова. Я рискую свободой, я рискую жизнью, я рискую, быть может, чем-то еще более дорогим для меня. Я готов всем этим рисковать, но только с открытыми, а не с закрытыми глазами. Скажите мне сначала, что я должен делать в Бретани. А потом, что ж, быть может, я и поеду.
— Приказ гласит, что вам надлежит отправиться в Рен, где вы распечатаете это письмо и найдете в нем дальнейшие инструкции.
— Приказ! Инструкции!
— Разве не с такими словами генерал обращается к своим офицерам? Разве у военных существует обычай обсуждать полученные приказы?
— Конечно, нет, когда они находятся на военной службе» Но ведь я больше не служу в армии.
— Ах, верно, я забыл вам сказать, что вы опять офицер.
— Я?
— Да, вы. У меня в кармане ваш офицерский патент. Возьмите его.
И аббат подал д'Арманталю сложенный вчетверо документ, который шевалье тут же развернул, вопросительно глядя на Бриго.
— Патент! — воскликнул д'Арманталь. — Патент полковника одного из четырех карабинерных полков! Кто же выдал мне этот патент?
— Взгляните на подпись, черт возьми!
— Луи Опост герцог дю Мен!
— Чему же тут удивляться? Разве, будучи главнокомандующим артиллерией, герцог не может назначать командиров в свои двенадцать полков? Вот он и вручает вам полк взамен того, который у вас отняли, и на правах вашего генерала дает вам поручение. Разве может военный пренебрегать честью, которую оказывает ему командир, вспомнив о нем? Впрочем, я, как человек духовного звания, плохо разбираюсь в таких делах.
— Нет, дорогой аббат, нет! — воскликнул д'Арманталь. — Напротив, долг каждого офицера состоит в том, чтобы беспрекословно подчиняться своему начальству.
— А в случае заговора, — небрежно продолжал аббат Бриго, — вы можете утверждать, что были всего лишь исполнителем полученных приказов, и будете таким образом иметь возможность свалить всю ответственность на другого.
— Аббат! — снова воскликнул д'Арманталь.
— Ну
— Нет, дорогой аббат, нет. Я еду… Простите меня. Знаете, бывают минуты, когда я словно лишаюсь рассудка. Итак, теперь я в полном распоряжении герцога дю Мена или, вернее, герцогини дю Мен. Неужели я не увижу ее до отъезда и не смогу упасть к ее ногам, поцеловать край ее платья и сказать, что по первому слову я готов умереть за нее!
— Ну вот, теперь вы впали в другую крайность. Умирать не надо, надо жить. Жить, чтобы восторжествовать над нашими врагами и никогда уже не снимать красивого мундира, в котором вы будете нравиться всем женщинам.
— Ах, дорогой Бриго, на свете есть только одна женщина, которой я хочу нравиться.
— Ну что ж, сначала вы понравитесь ей, а затем уже всем остальным.
— Когда я должен ехать?
— Немедленно.
— Но вы мне дадите полчаса, чтобы собраться?
— Нет, ни минуты.
— Но я даже не завтракал.
— Вы позавтракаете вместе со мной.
— У меня при себе только две или три тысячи франков. Этого мало.
— В карете, в вашем дорожном сундуке, вы найдете жалованье за год вперед.
— А одежда?
— Ваши чемоданы полны одежды. Ведь у меня была ваша мерка. Разве только вы останетесь недовольны моим портным.
— Но, аббат, скажите мне хотя бы, когда я вернусь.
— Ровно через шесть недель герцогиня дю Мен будет ждать вас в Со.
— Тогда разрешите мне, по крайней мере, написать несколько слов.
— Несколько слов? Извольте. Я не хочу быть слишком требовательным. Шевалье сел к столу и начал писать.
«Дорогая Батильда, сегодня мне не только угрожает опасность, сегодня со мной стряслась беда. Я вынужден немедленно уехать, даже не повидав Вас, не попрощавшись с Вами. Я буду в отъезде шесть недель. Во имя Бога, Батильда, не забывайте о том, кто непрестанно будет думать о Вас.
Рауль».
Когда письмо было написано, сложено и запечатано, шевалье встал и подошел к окну, но, как мы уже говорили, окно соседки закрылось, едва показался Бриго. Таким образом, не было никакой возможности передать письмо Батильде. Д'Арманталь махнул с досадой рукой. В этот момент кто-то тихонько стал скрестись в дверь. Аббат открыл ее. Мирза, движимая желанием полакомиться, чутьем нашла комнату того, кто так щедро угощал сахаром. Собака стояла на пороге, всячески выказывая свою радость.
— Попробуйте теперь сказать, что Бог не покровительствует влюбленным. Вы искали посланца? Вот он! — с улыбкой произнес Бриго.
— Аббат, аббат, — воскликнул д'Арманталь, покачивая головой, — остерегайтесь проникать в мои тайны глубже, чем мне угодно!
— Бросьте! — ответил Бриго. — Исповедник нем как могила.
— Итак, вы будете молчать об этом.
— Даю вам слово, шевалье.
Д'Арманталь прикрепил записку к ошейнику Мирзы и дал ей кусок сахара в награду за услугу. Заранее грустя от того, что в течение шести недель не увидит своей прекрасной соседки, и вместе с тем радуясь, что вновь надел мундир, он взял все свои деньги, разместил пистолеты по карманам, пристегнул к поясу шпагу, надел шляпу, перекинул через плечо плащ и последовал за аббатом Бриго!