Шевроны спецназа
Шрифт:
«Это по нашу душу, — отстраненно подумал он. — Со спецназом США я еще дел не имел. Как, впрочем, и с остальными тоже… Наверняка схлестнемся. Ведь не просто так они здесь появились. Видимо, на обыкновенных крестьян уже надежды нет. Сомику только нельзя показывать, как все становится серьезно. Да и тем более его это не касается».
— Ну, не очень-то они и ошиблись, — усмехнулся Сергей, оглядывая Сомика. — Действительно, шустрый паренек.
Мальчишка нахмурился и показал ему язык:
— Я тебе сказал, что знаю, а теперь ты думай сам… Тебе что-нибудь принести с базара?
— Принеси пару сладких лепешек… Вот, возьми. — И Сергей вытащил из кармана несколько монеток. — А ты нашего старшего не видел?
— На кухне он, повара учит готовить… как же она… охроша, вот!
— Окрошку, — пробормотал Одинцов. — Знаю, ребята сегодня просили окрошку, соскучились… Тогда беги пока, а если что новое узнаешь, приходи.
— Маленькая прыткая обезьянка не забывает, кто ей помог, — усмехнулся Сомик. — Я приду еще. Увидимся!
Сергей действительно нашел майора на кухне. Картина, которую он увидел, была довольно забавной. Ухтыблин, нацепив белый передник поверх камуфляжных штанов, в майке-тельняшке, что-то сноровисто резал большим ножом на разделочной доске, а повар, большеглазый тихий индус, сидел в уголке на стуле и не двигался. На кухне гудели вытяжные вентиляторы и вовсю работал кондиционер.
— Да что это за народ такой? — Майор оглянулся на Сергея и продолжил свое занятие. — Попросил его кефир принести, так он буйволиную сметану приволок. Такая густая, как масло… пришлось водой разводить… а кваса тут и нет, конечно. Попроси его квасу принести, так он лимонад притащит. Вот, посадил его в угол, чтобы под ногами не путался. Что у тебя?
— Сомик сообщил, что ходил к своим родственникам через границу и видел там американцев.
— Ну и что?
Сергей покосился на повара, затем подошел к майору и прошептал ему пару слов на ухо.
Майор замер с ножом в руках. Индус тревожно вытянул шею.
— Надо сходить, посмотреть, — сказал после паузы Ухтыблин и снова начал резать зелень. — Пойду я, ты и… Воробья возьмем. Много людей не надо. Завтра к четырем утра быть готовыми к выходу. С собой иметь полный боекомлект. Бронежилеты и каски не бери. Обойдемся.
Одинцов ушел, а майор доделал все необходимое, вымыл руки и жестами растолковал повару, что кастрюлю с неизвестным ему блюдом нужно поставить в холодильник. Затем отправился в расположение взвода.
Подходя к бараку, он увидел незнакомого мужчину в шортах и цветастой рубахе, в панаме и сандалиях, который шумно спорил с дежурным у входа. В руках незнакомец держал объемистую синюю спортивную сумку. К своему некоторому удивлению, Ухтыблин услышал родную речь, замедлил шаг и прислушался.
Судя по некоторому накалу разговора, мужчина что-то требовал от бойца.
— Да сколько раз можно тебе говорить — свой я, свой! Хочешь, паспорт тебе покажу?!
— Не нужен мне твой паспорт. Не положено проходить, — меланхолично ответил дежурный, здоровый парень по кличке Сирота Казанская, бывший кандидат в мастера спорта по штанге.
— Да что же вы такие все упертые, — огорченно пробормотал незнакомец. — Да свой я! Летчик! То есть вертолетчик! Летаю здесь в районе! Узнал, что свои ребята здесь появились, вот и решил забежать в гости! Хоть со своими поговорить. Вот, — качнул он сумкой, — взял, так сказать, все для этого необходимое… а ты меня не пускаешь!
— Не положено, летчик-вертолетчик, — вздохнул Сирота. — Здесь же не дискотека. Да и шел бы ты отсюда. А то сейчас наш майор придет, и мне еще влетит из-за тебя.
— Майор? — обрадовался летчик. — Вот и давай своего майора сюда! Хоть с нормальным человеком пообщаюсь!
Ухтыблин кашлянул и подошел ближе.
— Товарищ майор, — выпрямился Сирота, — за время дежурства происшествий…
Ухтыблин махнул рукой. Незнакомец обернулся. На майора глянула добродушная, чисто русская, чуть полноватая, загоревшая до черноты физиономия с голубоватыми глазами.
«Да, летчик, — определил майор. — Лицо только в середине загорело, а по краям кожа бледная, видно, что в шлемофоне летает. Ну, и страшная же у него рожа… как будто маску нацепил».
— Документы, — протянул он руку. Взял паспорт в твердой коричневой обложке, открыл его, внимательно прочитал, осмотрел мужчину еще раз с ног до головы, задумчиво почесал краем обложки нос и хмыкнул:
— Ладно, пойдем, Сергей Павлович… поговорим.
— Как ты обратно полетишь, Серега? — спросил майор и зачерпнул ложкой густую коричневую массу из стоящей перед ним тарелки. Прожевал, поднял глаза и сказал: — Неплохо. Островато, правда… но сытно. Это что?
— Местное блюдо, — отмахнулся летчик первого класса Сергей Павлович Разумовский. — Бобы, крапива, чеснок, шафран… но другой закуски здесь нет. Знал бы ты, Иваныч, как я соскучился по жареной картошечке… эх! Давай еще по одной, что ли?
— Давай, конечно, — согласился майор. — Ты нормально? В кювет не улетишь?
— Я не улечу, — засмеялся летчик, — сам других учу летать! Нет, местные ребята неплохие, но они не наши. Да и водку почти не пьют. Скучно бывает, Иваныч… я ведь один здесь. Тренирую индусов. Иногда ловлю себя на том, что даже на хинди начинаю ругаться. Совсем одичал.
— Понимаем, — ответил на манер киногероя Сухова майор. — Индусы, говоришь… Ха! Наливай!
— Я, Иваныч, как услышал, что на электростанцию русские приехали, так сразу подумал: оказия будет, непременно к своим заскочу, — сказал летчик, деловито разливая водку по кружкам. — А получается, вы совсем не электрики… Ну, это мы понимаем… служба!
— Как это, мы не электрики? — удивился Ухтыблин. — Да любой из моих ребят тебе лампочку за две секунды поменяет…
Разумовский засмеялся, с удовольствием глядя на майора.
— Я все понял, Иваныч! А хочешь, я тебе сюрприз сделаю? А? Эх, черт, для своих ничего не жалко! — Он махнул рукой, встал и направился к своей сумке, стоявшей в углу на табуретке. Осторожно, словно мину, вытащил какой-то продолговатый предмет, тщательно завернутый в холщовую чистую тряпицу, и поднял его перед грудью двумя руками.