Шейх и невеста напрокат
Шрифт:
Старейшины выстроились в ряд почти как на свадебном приеме. Принц первым их поприветствовал. Они по очереди обняли Катеба, выражая, что довольны сделанным выбором. Виктория не совсем понимала, как себя вести. Она догадывалась, что ее посадят вместе с Катебом во главе стола, но пока ее не пригласили, Виктория посчитала правильным остаться на заднем плане.
Потом, окруженная толпой, она подалась вперед. Не успев опомниться Виктория уже стояла рядом с первым старейшиной, Заидом.
Это был старый, очень маленький сгорбленный мужчина, но при этом с ясным и мудрым взглядом.
– Значит, ты и есть любовница Катеба.
Виктория не знала, что ему ответить, и поэтому всего лишь улыбнулась, надеясь, что этого будет достаточно.
– Кто-то должен осчастливить Катеба. Ты справишься с этой задачей?
– Сделаю все возможное, – пробормотала она в ответ, вспомнив о том, что Катеб уже считает дни до того, как узнает, беременна она или нет. Он ведь не стремился к общению или близости в постели.
– Этого недостаточно, – произнес старейшина. – Ты должна с энтузиазмом заявить на него права. Именно этого и хочет мужчина.
– Из ваших уст звучит так, словно он последняя крошка хлеба на обеденном столе, – выпалила Виктория, даже не подумав. – И вообще, мне кажется, он больше склонен заявлять права на других, а не наоборот.
Подобное приводит в ужас на вечеринках: все замолчали как раз в самый неподходящий момент. Ее слова эхом отозвались в огромном зале.
«И где стихийное бедствие, когда оно так нужно?» – несчастно подумала Виктория. Пожилой мужчина долго не сводил с нее изумленных глаз. Она не могла отвести от него взгляда, не могла уйти и понятия не имела, где сейчас Катеб и слышал ли он сказанное. С удачей у нее было плохо, и это означало, что он стоит рядом, готовый сорвать с нее диадему и закрыть в гареме.
Старейшина засмеялся. Он положил ладони на живот и еще долго хохотал, пока из глаз не покатились слезы. Гости снова заговорили друг с другом.
– Я все слышал о хлебе, – громко произнес Катеб. – Бесподобно. Да, с задачей ты точно справишься. – Он ей помахал. Виктория быстро прошла мимо старейшин, стараясь только улыбаться и ничего не говорить. Катеб ждал, пока она закончит.
Когда Виктория бросила на него взгляд, принц приподнял бровь. «Замечательно. Просто замечательно».
– Значит, вы все слышали? – переспросила она.
– Мне показались твои слова необычными.
– Вы, должно быть, в курсе всего разговора.
– Очевидно, да.
Катеб обнял ее за талию и повел к столу.
– Вы не сердитесь?
– Нет. Меня наконец-то сравнили с крошкой хлеба, и только теперь моя жизнь стала по-настоящему полноценной.
Она улыбнулась.
– Ты смешной. Даже странно, но мне это нравится.
– Спасибо.
Катеб отодвинул для нее стул. Садясь за стол, Виктория осознала, что в Катебе ей нравится не только чувство юмора. Ей нравилось, что он умел слушать и поступал справедливо, если не считать тех минут, когда он предполагал о ней самое плохое. Он будет хорошим руководителем. Ей нравилось… нравился он сам… Как мужчина и как друг. Она его уважала.
Это ее не беспокоило. Ведь лучше с ним ладить, чем наоборот. В конце концов, она уедет и прекрасно, если останутся хорошие воспоминания о том времени, что они провели вместе.
Торжественный обед шел своим чередом. Катеб вытерпел длинные речи старейшин о том, какой он замечательный. Рассказанные про него истории подкрепляли их решение, обычные случаи из жизни вдруг превратились в события необычайной важности.
– У них случайно нет истории про то, как ты заколол напавшего на деревню дракона? – полушепотом спросила Виктория, наклонившись к Катебу. – Или о том как ты, вытаскивая пятнадцать сирот из горящего здания, одновременно изобрел интернет.
– Не сейчас, – ответил он ей, наслаждаясь запахом ее кожи.
– Я люблю фееричные окончания.
– Тогда тебе понравятся танцовщицы.
Виктория устремила на Катеба удивленный взгляд.
– Ты не шутишь? Я просто обожаю танцовщиц! Видела их выступление в городе. Правда, я стояла в конце комнаты позади и не смогла их разглядеть, но они здорово танцевали. Я бы никогда не добилась такого изящества.
– То есть ты не чувствуешь себя оскорбленной? – уточнил Катеб, не поверив своим ушам. – Ты не считаешь это проявлением варварства или унижением?
– С какой стати это должно меня оскорбить? Они годами обучаются этому мастерству и прекрасно танцуют. Что-то вроде балета, только девушки в прозрачных шароварах покрыты вуалями, ну и музыка другая.
Большой зал наполнили звуки музыки. Беседы стихли, молодые танцовщицы вышли вперед, став напротив принца. Виктория была верна своему слову. Она, словно зачарованная каким-то чудесным представлением, не сводила с них глаз. А когда девушки начали двигаться, она вовсю заулыбалась, покачиваясь на стуле.
Катеб прилагал все усилия для того, чтобы не отвлекаться от выступления, но, казалось, он просто не мог не поглядывать на сидящую рядом с ним красавицу. Жар ее тела овладел им, и как бы танцовщицы не двигались, чтобы привлечь его, Катеб так и не смог проявить интереса к кому-либо кроме Виктории.
Он напомнил себе о том, что она могла забеременеть и этим навсегда привязать себя к нему. Потом он в очередной раз повторил себе, что не может ей доверять, поскольку в Эль Дехария она приехала с единственной целью – выйти замуж за Надима или любого другого мужика с деньгами. Катеб должен был на нее разозлиться и ничуточки ей не доверять.
Но ничто в мире не могло заставить его забыть ту ночь любви, когда она избавила его от одиночества. Его охватило желание снова прикасаться к ней, слышать ее дыхание и чувствовать мягкость ее кожи.
Катеб очень нуждался в Виктории, и это его раздражало. Живя в пустыне, он научился усмирять свои желания. Но что вдруг произошло? Что случилось с ним?
В какой-то момент ему стало совершенно все равно, куда делся самоконтроль. Кроме нее Катеб ни о чем не мог думать. Минуты, пока выступали танцовщицы, тянулись медленно, словно улитки. Виктория шепнула ему что-то на ухо, но Катеб ничего не расслышал, поскольку клокочущее внутри желание поглотило все его существо.