Шейх
Шрифт:
– Я хочу, чтобы ты не сдерживала себя.
– Тебе всегда всего недостаточно!
– истерические ноты собственного голоса звучат в напряженной тишине как звуки бьющегося стекла.
Кадир вдруг берет меня руку, целует ладонь, а потом втягивает мой палец себе в рот. Не сводя с меня взгляда, посасывает палец с такой чувственностью, что невольно вгибаюсь, чувствуя, как горячие волны проходят по телу. соски напряглись. Синие глаза гипнотизируют меня, другой рукой шейх поглаживает мой напряженный сосок. Легких прикосновений достаточно, чтобы я почти потеряла
Вскоре уже не могу сдерживаться, всхлипываю от удовольствия. Каждое прикосновение, каждая ласка становятся для меня неожиданным откровением. Пристальный взгляд шейха еще сильнее распаляет, хочется закрыть лицо руками.
Кадир отпускает мой палец, разводит руками мои бедра. Отстранившись, разглядывает изучающе, затем снимает с меня трусики, мокрые от влаги. Стыд душит, особенно когда на его лице появляется довольная улыбка.
Кадир вдруг берет меня за запястье, тянет вниз.
– Коснись себя, девочка.
Перестаю дышать от этого приказа. Что за развратная игра? Почему он не может сделать что хочет и уйти, снова, как вчера.
Но шейх явно не настроен на быстрый секс. Он заставляет меня выполнить приказ. Не отпуская запястья, водит моей ладонью там, где очень горячо и мокро, где все ломит от странной боли, то ли от вчерашнего проникновения, то ли от сегодняшней потребности…
Дыхание срывается, тело охватывает дрожь, страх смешанный с предвкушением. Извиваюсь перед ним, от восхитительных ощущений. Шейх показывает, как я должна ласкать себя, помогает безошибочно найти самую чувствительную точку. Тело горит, бьется под волной нарастающего наслаждения.
– Красивая, чувственная девочка. Не останавливайся. Хочу посмотреть, как ты кончишь.
Кадир поднимается на ноги, отходит на пару шагов от постели и начинает раздеваться, не сводя с меня жадного взгляда.
Хочу сопротивляться, внутри растет отчаяние от осознания, что собственное тело предает, что не могу противостоять насильнику.
Ведь это так… если называть вещи своими именами…
Но этот насильник сейчас даже не касается меня. Только смотрит. Время становится таким медленно-вязким, мы словно застреваем в каком-то другом измерении. Меня оглушает шум собственного тяжелого дыхания. И звук расстегиваемой молнии на брюках.
Смаргиваю навернувшиеся слезы отчаяния, наблюдаю как Кадир направляется ко мне, обнаженный, роскошный, огромный, пугающий… Член, налитый силой, с мощными венами, пугающий своим размером, готовый проникнуть в меня, подрагивает,
При этом моя рука ни на секунду не останавливаясь, гладит клитор. Сама не понимаю, что мной движет. Дикое желание достичь вершины наслаждения, которого требует тело? Или страх наказания, если ослушаюсь?
– Умница… послушная девочка, - голос шейха почти неузнаваем, настолько низким и хриплым он стал.
Большая ладонь ложится мне на живот, пальцы обводят пупок, затем двигаются выше, сжимая груди.
Невольно отстраняюсь, отталкиваюсь, подтягиваясь выше к изголовью. Шейх не останавливает меня. Я у самого края, когда внезапно Кадир берет одну из больших подушек, приподнимает мои ягодицы, просовывает под них эту подушку. Мои бедра взмывают вверх, оказываюсь в ужасно неприличной позе, хватая ртом воздух.
– Тсс… не бойся. Будет не страшно. Не больно.
На глаза наворачиваются слезы – он действительно играет мной как куклой. Сгибает и мнет как хочет…
Зажмуриваюсь, в надежде отстраниться от происходящего хотя бы мысленно. Но тут же потрясенно распахиваю глаза, когда ладонь шейха касается моих судорожно сжатых бедер.
– Раздвинь, - следует жесткий приказ, и я стискиваю ноги сильнее.
Рука шейха протискивается с неумолимой силой, понятно, что мне не справиться с ним, ложится на клитор, начинает совершать круговые движения, утопая в моей влаге.
– Твое тело не может лгать. Только твое глупое упрямство, гордость. Но наслаждение не подчиняется гордости, девочка. Шейх водит ладонью, от лобка до половых губ, и ниже, вдоль половинок ягодиц, задевая другое отверстие, что пугает меня настолько, что начинаю судорожно вырываться.
– Твоя задница все еще девственна. Туда я тоже хочу проникнуть, Виталия. Но не в этот раз.
Слова Кадира наполняют меня ужасом. Я думала, что пережила самое страшное… Но он дает сейчас понять, что все самое плохое впереди.
Рука возвращается к клитору, сама не замечаю, как позволяю развести свои ноги, шейх склоняется к моему лону, подводит лицо почти вплотную, жадно разглядывая меня.
Тихо всхлипнув от страха, снова пытаюсь свести ноги, но в этот момент Кадир наклоняется и легонько кусает меня за внутреннюю часть бедра.
– Красивая девочка. Как же мне нравится. Ты совершенство. Тебя хочется сожрать целиком… Но я буду смаковать тебя по маленькому кусочку…
Даже не сомневаюсь, что проглотишь и не поморщишься, - пробегает у меня в голове.
Но сил препираться с ним нет. Я в каком-то оцепенении, даже голос пропал.
Особенно теряюсь, когда шейх начинает прокладывать дорожку поцелуев, от пупка и все ниже и ниже, и вдруг, к моему неописуемому удивлению, его язык касается клитора, и я застываю от шока. Раздвигает пальцами складки, медленно проводит меж ними языком, заставив содрогнуться. Дергаюсь и вскрикиваю, снова пытаясь отползти, но мне не справиться с руками, прижимающими к постели.
– Кричи, - глухо приказывает Кадир и снова проводит языком по клитору, втягивает его в рот, посасывает.
Меня колотит, все тело рвет на части возбуждение, которое невозможно отрицать. Пальцы шейха стискивают мои ягодицы, затем перемещаются на щиколотки, разводя ноги на максимум, выгибая меня навстречу своему языку, который творит немыслимые вещи.
С отчаянием чувствую, что соски становятся еще более твердыми и мучительно чувствительными. Между ног тянет ноющая боль, приливает обжигающий жар, возникает мучительная, выкручивающая все тело потребность. В большем. В проникновении…