Шифр Джефферсона
Шрифт:
Глава 25
Белый дом
22.20
Кассиопея сидела в машине. Они ехали в автомобильном кортеже от военно-воздушной базы Эндрюс – она, Эдвин Дэвис и Дэнни Дэниелс. Коттону предоставили транспорт и дали указания, как ехать к институту Гарвера, находящемуся в сорока пяти минутах езды на юг, в Мэриленде. Ей не нравилось, что он поехал один, тем более с перспективой осложнений, но согласилась, что других вариантов нет. Стефани Нелл была и ее
– Постарайся действовать осторожно, – сказал Дэниелс, когда они въехали на территорию Белого дома.
– Почему я? – поинтересовалась она.
– Потому что ты здесь, ты умная и посторонняя.
– И женщина?
Президент кивнул.
– Это может оказаться на руку. У Полин бывают свои причуды.
– Почему вы подозреваете жену в утечке информации?
– Разве я сказал, что подозреваю ее?
– Дали понять.
– Она единственная, – сказал Дэвис, – кроме меня, президента и нескольких сотрудников знала все с самого начала.
– Обвинять ее – большая натяжка.
– Не такая большая, как ты думаешь, – негромко произнес президент.
Кортеж остановился перед галереей. Кассиопея увидела людей, ждущих у освещенного входа. Дэниелс вылез, раздались аплодисменты и приветственные возгласы.
Она услышала, как президент пробормотал:
– Хоть кто-то меня любит.
Дэниелс поблагодарил доброжелателей рукопожатиями и улыбками.
– Работать с ним одно удовольствие, – сказал Дэвис, наблюдая за президентом из машины. – Став главой аппарата, я быстро понял, что это счастливый Белый дом.
Ей пришлось признать, что приветствие казалось искренним.
– Не каждый день пытаются убить президента, – сказал Дэвис.
Кассиопея посмотрела на главу аппарата. Дэвис был холодным, расчетливым, мозг его, казалось, никогда не перестает работать. Превосходный человек, решила она, чтобы прикрывать тебе спину.
– Заметила что-нибудь? – тихо спросил он ее.
Да, заметила.
Среди примерно сорока человек, ждущих в темноте, чтобы приветствовать Дэниелса, первой леди не было.
Хейл расхаживал по кабинету. Остальные три капитана ушли час назад. Он надеялся, что к утру ключ к шифру Джефферсона будет найден, и они смогут вновь обрести конституционную неприкосновенность. Тогда федеральные прокуроры, обвиняющие их в уклонении от уплаты налогов, могут отправляться ко всем чертям.
Хейл посмотрел на потемневшую реку. Уединение – одно из тех достоинств, которыми он больше всего дорожил в своем фамильном прибежище. Взглянул на часы. Почти половина одиннадцатого вечера. Ноксу пора бы уже позвонить.
Он негодовал, когда слышал в свой адрес слово «пират». От бухгалтера. От Стефани Нелл. От всех, кто не понимал его наследия. Да, Содружество немало получило от пиратского сообщества, проводя в жизнь правила и методы, появившиеся в семнадцатом и восемнадцатом веках. Но эти люди были неглупы, и они преподали Хейлу важный урок, которого он не забывал.
Греби деньги.
Политика, этика, мораль – это все неважно. Главное доход. Как его учил отец? Мы получаем обед
То же самое с каперством. Отними соблазн богатства, и не останется никакого мотива. Все стремятся к успеху.
Что в этом дурного?
Очевидно, все.
Самое поразительное, что в этом не было ничего революционного. Каперские свидетельства существовали семьсот лет. Каперы изначально являлись выходцами из хорошо образованных купеческих семейств, некоторые даже были дворянами. Их почтительно называли «моряками-джентльменами». Их кредо? Ни в коем случае не возвращайся с пустыми руками. Их добыча пополняла королевскую казну, что позволяло снижать налоги. Они обеспечивали защиту от врагов страны и помогали правительству в военное время. Пиратство прекратило свое существование в двадцатые годы восемнадцатого века, а каперство держалось еще сто пятьдесят лет. Теперь казалось, что Соединенные Штаты решили уничтожить его последние следы.
Пират ли он?
Может быть.
Его отец и дед не имели ничего против этого прозвища. Даже гордились им по-своему. Почему бы и ему не гордиться?
Зазвонил домашний телефон.
– У меня скверные новости, – сказал Нокс, когда Хейл ответил. – Меня надули.
Хейл слушал о том, что произошло в Нью-Йорке, и его беспокойство возвращалось. Спасение, казалось, вновь исчезало.
– Возвращайся сюда. Немедленно.
– Я уже в пути. Вот почему звоню так поздно. Сначала нужно было выбраться из Нью-Йорка.
– Как только вернешься, сразу в дом. И не докладывай остальным. Пока что.
Он положил трубку.
И тут же набрал другой номер.
Глава 26
Ла-Плата, Мэриленд
23.20
Уайетт оглядел поросшую лесом территорию Гарверовского института. Пять кирпичных трехэтажных зданий стояли в узкой долине в четверти мили от шоссе. По черному небу плыли тучи, закрывая полумесяц. Легкая морось следовала за ним от находившегося в нескольких милях маленького аэропорта, где Андреа Карбонель оставила его. Вдали прогремел гром.
Он специально не поехал на одну из освещенных стоянок, где было около сотни свободных мест. Собственно, машину, которую предоставила ему Карбонель, он оставил на шоссе и пришел пешком. Готовый ко всему, что могло его ожидать.
Он проводил взглядом Карбонель, улетавшую на юг, к Потомаку и Виргинии. Вашингтон находился севернее. Куда она теперь направлялась?
Прячась за соснами, окаймляющими тропинку, он медленно пошел к одному из зданий, где на втором этаже все еще горел свет. Карбонель сказала, что человек, который ему нужен, находится там, это некий Гэри Воччо, очевидно, какой-то математический гений. Ученому мужу было велено ждать, пока не появится агент с нужным паролем, и сообщить все данные и сведения о шифре Джефферсона только ему.