Шифр Джефферсона
Шрифт:
Он остановился в гостиной и прислушался.
Дым оставался густым. Поблизости никого не было. Возможно, Малоун перекрыл выходы из дома. Потом ему в голову пришла новая мысль, и взгляд его поднялся к потолку.
Конечно.
Именно так он и сделает.
Глава 47
Бат, Северная Каролина
Нокс наблюдал за тремя капитанами, пока Квентин Хейл упивался своим торжеством. Он тоже поразился, прослушав записанные разговоры. Факт был потрясающим. Первая леди Соединенных Штатов находится в любовной
– Как долго это тянется? – спросил Когберн Хейла.
– Достаточно долго, чтобы никто из них не мог этого отрицать. Разговоры ведутся как минимум очень неловкие. Никогда еще американские политики не оказывались в таком положении. Эта новость сведет прессу и публику с ума. Дэниелс будет бессилен до окончания своего срока.
Даже Эдвард Болтон, обычно отрицавший все, исходящее от Хейла, как эгоистичное, непрактичное или глупое, молчал, определенно понимая представившиеся возможности.
– Давай используем эту запись, – сказал Суркоф. – Немедленно. Чего ждать?
– Ее использование нужно тщательно рассчитать по времени, – сказал Хейл. – Как вы любите напоминать мне, отправляясь просить в Белый дом, я владел этими сведениями. Но я хотел посмотреть, нужно ли будет их использовать. Я попросил, чтобы наши каперские свидетельства считались имеющими законную силу, и получил отказ. Так что теперь у нас нет выбора. Однако отправляться с ними прямо к президенту было бы непрактично. Вместо этого нужно нажать на двух причастных лиц, дать им подумать о последствиях и поведении, а потом ждать, чтобы они воздействовали на президента.
Нокс согласился, что первая леди и глава аппарата имеют наибольшее влияние на Дэниелса. Но будут ли они выполнять приказания Содружества? Вряд ли. Совершенно неразумное решение. Заключение сделки с НРА было предпочтительнее плавания в шторм на этом давшем течь судне.
– Пусть сами решают, что говорить Дэниелсу, – сказал Хейл. – Нас это не интересует. Нам нужно только, чтобы правительство США признало законными наши каперские свидетельства.
– Как ты раздобыл эти записи? – спросил Болтон. – Что-нибудь ведет туда? Откуда ты знаешь, что тебя не разыгрывают? Все это несколько фантастично. Даже не верится. Мы можем угодить в западню.
– Хорошее замечание, – сказал Когберн. – Очень похоже на то.
Хейл покачал головой.
– Джентльмены, почему вы так подозрительны? Связь с этой женщиной у меня длится больше года. Она делится со мной такими вещами, какими не следовало бы.
– Тогда зачем записывать ее телефонные разговоры? – спросил Болтон.
– Эдвард, ты думаешь, она говорит мне все? А чтобы все сработало, нам нужно, чтобы первая леди сама говорила об этом. Поэтому я воспользовался возможностью и контролировал ее телефонную линию. И слава богу, иначе бы у нас не оказалось таких обвиняющих улик.
– И все-таки мне неспокойно, – сказал Когберн. – Это может быть западня.
– Если это хитрость, то очень замысловатая. – Хейл покачал головой. – Это подлинный разговор. Головой ручаюсь.
– И нашими головами? – спросил Болтон.
Малоун бесшумно шел по коридору, тянущемуся с севера на юг через весь второй этаж. Хотя он до сих пор ни разу не бывал в Монтичелло, но достаточно знал о Томасе Джефферсоне, чтобы догадываться – в дальнем конце коридора должна быть
Малоун дошел до конца коридора и посмотрел в вестибюль. За перилами не было видно никакого движения. Густой дым, поднимаясь наверх, редел. Прижимаясь к стене, Малоун перешел к другому концу балкона. Впереди, в нескольких футах другого коридора, он увидел вторую лестницу, круто вьющуюся вниз и вверх, на третий этаж.
Что-то вылетело снизу из лестничного колодца и упало, подскакивая, на деревянный пол коридора. Покатилось к нему. Малоун отскочил обратно на балкон, и тут световая граната взорвалась с вспышкой и дымом.
Он поднял голову и глянул вниз, за перила.
Уайетт стоял, наводя пистолет вверх.
Свирепо глядя на Эдварда Болтона, Хейл сказал:
– У тебя нет выбора, тебе остается только верить, что это даст желаемые результаты. – Он сделал паузу. – Для всех нас. Если у тебя нет идей получше.
– Я не верю во все, что ты делаешь, – сказал Болтон.
Вмешался Чарльз Когберн.
– Квентин, я должен согласиться с ним. Это может оказаться такой же глупостью, как наша попытка.
– Убийство не глупость, – поспешил сказать Болтон. – В прошлом оно оправдывало себя. Смотри, что случилось с Мак-Кинли. Он тоже хотел привлечь Содружество к суду.
Отец рассказывал Хейлу об Уильяме Мак-Кинли, который, как и Линкольн, сначала пользовался услугами Содружества. Ко времени испано-американской войны по Парижскому договору 1856 года более пятидесяти государств объявили каперство вне закона. И хотя ни Испания, ни Америка не подписали этот договор, они согласились не использовать каперов во время их войны в конце девятнадцатого столетия. Содружество, не связанное никакими международными соглашениями, грабило испанские суда. К сожалению, война продлилась всего четыре месяца. Когда был подписан мир, испанцы потребовали возмездия, потому что Америка нарушила их довоенное соглашение. Мак-Кинли в конце концов уступил нажиму и санкционировал уголовное преследование, опираясь на тот факт, что каперские свидетельства Содружества были лишены юридической силы. Поэтому был тайно завербован полоумный анархист, его подстрекнули убить Мак-Кинли, что тот и сделал 6 сентября 1901 года. Убийцу арестовали на месте преступления. Семнадцать дней спустя его судили и приговорили к смертной казни. Через пять недель он закончил жизнь на электрическом стуле. Новый президент, Теодор Рузвельт, не испытывал угрызений совести из-за грабежей Содружества и не собирался ублажать испанцев.
Все уголовные преследования прекратились.
Разумеется, ни Рузвельт, ни кто-либо еще не знали о заговоре с целью убийства Мак-Кинли.
– Вот в чем разница между мной и тобой, – сказал Хейл Болтону. – Я дорожу нашим прошлым. Ты требуешь его повторения. Как я уже сказал, пули и насильственные действия уже не способны убрать президента. Унижение и стыд действуют таким же образом, но с тем преимуществом, что войну за нас добровольно ведут другие. Нам нужно только зажечь этот огонь.