Шипы похоти

Уиннерс Ева

Особенно после того, как много лет назад он напал на Сашину женщину, после того как невменяемый Николаев предупредил его, что Бранка Руссо находится под его защитой. Именно благодаря моему брату-близнецу я был обязан Саше любой услугой, в которой он нуждался. В любой момент. В любом месте. Я дал ему слово как Пахан и Константин. Либо это, либо верная смерть Максима.

Я до сих пор помню точные слова, которые сказала ему, когда Саша избил его и ушел.

«Никакой вред не должен прийти ни одному члену николаевской семьи. Однажды

наши семьи сольются, и я, черт возьми, задушу тебя, если ты создашь проблемы своей гребаной вендеттой, которую они так и не начали. Понял?"

Один глаз Максима уже посинел и закрылся. Его лицо было окровавлено. Но я знал этот упрямый наклон его подбородка и этот глупый блеск в глазах.

«Я серьезно, Максим», — поклялся я, мой голос был холоднее, чем зимы на нашей родине. «У тебя не так много шансов, прежде чем я убью тебя сам».

«Как будто папа убил нашу мать», — выплюнул он, кровь стекала по его губе. «Как будто ты убил папу, а теперь собираешься убить своего брата?»

Я испустил сардонический вздох. Уборки за ним мне хватило на две жизни. Семья не делала того дерьма, что он. Если бы он ушел с дороги, жизнь превратилась бы в прогулку по парку.

"Что вы думаете?" Я ответил на его вопрос своим.

Я отвечал за тысячи мужчин и женщин, не только за Максима. В том числе и Татьяна. Если бы выбор пал на него или Татьяну — выбор всегда был бы за ней.

Он открыл рот, и я поднял бровь, давая ему возможность сказать что-нибудь еще. Он мог бы получить еще одно избиение, если бы не был осторожен.

Он закрыл его.

— Я не буду обходить бледных чертей, — неохотно пообещал он.

Я прошел мимо него на выходе, но остановился. Я поднял плечо и повернулся к нему. Ему действительно нужен был урок. Поэтому, чтобы убедиться, что он запомнил урок, я сжал кулак, и в следующую секунду он столкнулся с его челюстью.

«Не нарушай, блядь, это обещание», — предупредил я, а затем вышел за дверь.

— Я не был рядом с бледными чертями, — голос Максима вернул меня в настоящее, беспечно пожимая плечами. Чертов наркоман и лжец.

Моя челюсть сжалась, и я послала ему взгляд, обещавший возмездие.

Тишина. Густая и тьма прокралась в комнату.

Я знал, что он попытается сбежать еще до того, как пошевелится. Стул врезался в стену, но я оказался быстрее его накаченной задницы. Моя рука обхватила его горло и прижала его тело к стене, сотрясая его от удара.

— Не дави на меня, Максим, — прорычал я. «Тебе не понравится то, что из этого выйдет».

Наши взгляды пылали друг другом, сталкиваясь с многолетней враждебностью. Он ненавидел меня за то, что я был сильным; Я ненавидел его за слабость. Мой брат-близнец

так огорчился из-за потери своей шлюхи, что от него воняло. Я пообещал ему, что не буду вмешиваться в его отношения. Он мог трахать кого угодно, но когда он начал влиять на наш бизнес и нападать на людей, которые должны были быть нашими союзниками, мое обещание полетело в унитаз.

— Ты такой же, как он , — прошипел он. Не было необходимости спрашивать, кто он такой. Наш отец. Неумолимый и жестокий человек, который превратил нас в тех людей, которыми мы являемся сегодня.

Я ослабил хватку на его горле и оттолкнул его. Затем, сделав шаг назад, я потянулся к ближайшему ящику, который работал только с моими отпечатками пальцев. Я вытащил свой 45-й калибр, включил глушитель, когда глаза Максима расширились, регистрируя мои движения. Я нажал на спусковой крючок. Вокруг нас разносился тихий поп-музыка. Я выстрелил ему в руку, и он зашипел от боли, скатившись по стене.

«Держитесь подальше от Татьяны Николаевой. Последнее предупреждение." Затем, чтобы он запомнил, я добавил: «То же самое с Сашей и его женщиной. Больше шансов не будет».

Я убрал пистолет, со щелчком захлопнул ящик и направился к двери. Я открыл его, держась за ручку.

«Великая паханская киска выпорота», — усмехнулся он. «Интересно, нажмешь ли ты на нее спусковой крючок, как отец сделал это с матерью?»

Намек и мысль о прекрасном блюзе Татьяны, лишенном жизни, вызвали в моем сердце острые чувства.

Мой голос был неестественно спокоен, когда я произнес следующие слова.

— Тебе лучше надеяться, что она проживет дольше тебя, — сказала я, не оглядываясь на него. «Если с ней что-то случится, я выпотрошу тебя живьем, независимо от того, виновен ты или нет».

Потом я вышел за дверь и запер его там.

СЕМНАДЦАТЬ

ТАТЬЯНА

вопрос

вопросы пришли. Ответов не было. Время не летело. Оно тянулось в замедленном темпе.

По крайней мере, так казалось.

Я был потерян. Ничего не имело смысла. Не та информация, которую я нашел на ноутбуке Адриана у нас дома. Не подпись на похоронных документах. Не то ожерелье, которое появилось на Рождество вместе с паролем в королевство Адриана.

Возможно, Адриан знал, что умрет, и хотел защитить меня, передав информацию.

Вот только все это не имело никакого смысла.

И вот я оказался в пентхаусе Алексея.

Бросив взгляд через плечо на Яна и Юрия, я кивнул, давая им знак оставаться на месте. Им было разрешено войти ко мне, но Алексей предпочитал, чтобы никто, кроме членов семьи, не входил в его дом.

Моя рука дрожала, когда я постучал в дверь. После того, как первые пять ударов оказались пустыми, я снова поднял руку, собираясь стучать по ней, но дверь открылась прежде, чем я успел коснуться ее.