Ширли Темпл третья
Шрифт:
— Взгляни на себя, Ширл. Видишь? Очень импозантная.
В следующей сцене Ширли сажают в грузовик и везут в канадское Заполярье, где климат примерно такой же, какой был на Брэд-Айленде тысячи лет назад. Сидя в кузове грузовика, румяный Томми в меховой куртке с капюшоном объясняет, что Ширли оснастили камерами и радиомаячком, так что теперь мы впервые сможем наблюдать за мамонтом в естественной для него среде обитания. Мамуля знает, что Ширли уцелеет, но все равно невольно сжимает подлокотник.
Мамонтиха теряет интерес и бредет на кухню.
— Самое главное пропустишь! — кричит Мамуля. Она слышит, как животное, стукаясь бивнями
Шерсть у мамонтихи больше не выпадает. Лысые места покрываются тонкой корочкой из серых струпьев, которая ломается под влажной тряпкой. Но Мамуле еще тревожно за ее пациентку. Ширли слишком мало пьет. Вид у нее полусонный. Потом начинается диарея: на клеенке появляются темно-зеленые лужи. Мамуля отводит Ширли обратно в загончик, чтобы все убрать. Выбрасывает старую клеенку в мусор и стелет новую.
— Ну что с тобой делать? — спрашивает Мамуля, заводя мамонтиху обратно. — Пепто-Бисмола, что ли, дать? Или тебе солнышка не хватает?
На следующее утро она обнаруживает, что диарея стала сильнее. Мамонтиха пытается спрятаться за стиральную машину, ее бивни стучат по металлической стенке.
Мамуля садится за компьютер и пробует сочетание «слон + простуда», но не находит ничего толкового. Тогда она мочит пальцы в миске с водой и прикладывает к серым морщинистым губам под хоботом.
— Давай, давай. У тебя получится. Хоть немножечко! Нельзя же совсем не пить.
Она снова мочит руку, и на этот раз рот чуть приоткрывается, но вода капает мимо, и Ширли так плотно сжимает губы, точно ее хотят напоить ядом. Мамуля гладит ее по бивням и шишковатому лбу, убирает упавшие на темные глаза пряди.
Она звонит Томми на мобильный, но ее опять просят оставить сообщение.
— Томми, Ширли Темпл умирает. Я просто подумала, что нужно тебе сказать. Я делаю все что могу, но, боюсь, этого мало. Может, Саманте стоило усыпить ее, как у вас полагается. По-моему, она серьезно больна. И надо же тебе было притащить эту несчастную животину ко мне в дом!
Мамуля представляет себе, как найдет мамонтиху мертвой: светлая шерсть слиплась от высохших экскрементов, глаза молочно-белые. У нее не хватит сил ее поднять. Чтобы вынести Ширли наружу, ее придется распилить на куски. Она представляет и эту картину: окровавленная пила, все вокруг заляпано так, что смотреть страшно.
И все из-за Томми! Что за дурака она вырастила? Нечего этому мамонту делать ни здесь, ни в любом другом месте. «Возрождение вымерших» — жестокая затея. Очень жестокая. Ширли — клон, а это значит, что десять тысяч лет тому назад по Земле гуляла ее точная копия. У настоящей Ширли были родители и, может быть, даже дети. Наверное, настоящая Ширли погибла в каком-нибудь замерзшем озере, или под снежной лавиной, или в асфальтовой яме. Что если через десять тысяч лет, считая с сегодняшнего дня, ученые клонируют саму Мамулю? Как тогда будет выглядеть мир?
И тут ужасная мысль: а что, если сегодня еще идет седьмой Божий день и Он еще дремлет, наслаждаясь своим отдыхом? Тогда понятно, почему Его в последнее время что-то не видать и не слыхать. Что, если Он проснется утром восьмого дня и Ему не понравится то, что мы здесь натворили? Пожалуй, тогда он осерчает на нас и снова затопчет все огни, ввергнет мир во тьму. И через десять тысяч лет Земля станет голой и холодной — выстуженной пустыней без конца и края, которая больше подошла бы мамонтам, чем людям. Если обитатели будущего, кем бы они ни были, и впрямь выведут из зародыша в чашке Петри новую Мамулю, ей остается только надеяться, что кто-нибудь устроит ее в уютной теплой комнатке. А если та Мамуля заболеет, остается только надеяться, что у них хватит соображения вызвать ей врача.
Она находит ветеринара по телефонному справочнику. Его зовут доктор Марк Синг. За выезд на дом она сулит ему двойную плату, и он прибывает в тот же вечер. У него блестящие черные волосы. В руке кожаный саквояж — Мамуля надеется, что он полон снадобий и медицинских инструментов. Доктор снимает свою коричневую ветровку, потом надевает снова: в доме по-прежнему холодно. Мамулины счета за электричество выросли до астрономических величин.
— Пожалуйста, пообещайте мне, что не скажете о том, что здесь увидите, ни одной живой душе, — просит она, и он пожимает плечами, как будто слышал это уже не раз. — Я серьезно, — говорит она и пишет на чистом листке бумаги: «Я никому не скажу». — Подпишите. Мне нужно письменное подтверждение.
У доктора усталый вид. Он снимает очки и трет ладонью свой левый глаз; его запястье стискивают золотые часы. Подписывает Мамулину бумагу, она ведет его по коридору и отворяет дверь. Мамонт лежит на подстилке из банных полотенец. Мамуля вычистила комнату как могла. На стиральной машине горят ванильные свечки. Под ногами у них шуршит клеенка. Доктор Синг открывает рот, но не произносит ни слова. Опускается перед мамонтом на колени, проводит рукой по шерсти, гладит шишкастый лоб. Похоже, Ширли не возражает, и это кажется Мамуле хорошим знаком.
— Можно спросить, откуда он взялся? — говорит доктор. — Давно он у вас?
— Простите, но я не могу ответить. Вы ее вылечите?
Доктор Синг лезет в саквояж и достает электронный градусник. Постукивает им по ладони, словно размышляя, стоит ли продолжать. Наконец поднимает маленький лохматый хвост мамонтихи и быстро вставляет прибор. Ширли вздрагивает, резко поворачивает голову, бивень толкает доктора в плечо и едва не опрокидывает на пол. Градусник пищит. Доктор смотрит его показания. Мамуля спрашивает, высокая ли у Ширли температура, и он отвечает, что ему трудно сказать, поскольку он не знает, какая нормальная. Он говорит, что ему нужен анализ крови, но этого Мамуля разрешить не может. Доктор поднимается с колен и выходит в коридор. Видит на стене застекленную фотографию Томми в походной амуниции.
— А, это из того шоу.
Мамуля молчит.
— Почему бы и мамонтам не болеть гриппом, — говорит он. — Во всяком случае, обезвоженность налицо. Могу ввести ей жидкость внутривенно.
На это Мамуля дает добро. К счастью, когда Ширли вводят иглу, она не протестует. Мамуля платит доктору Сингу втройне и снова показывает ему расписку.
— Да кто мне поверит? — говорит он и берет чек.
На следующее утро к мамонтихе возвращается аппетит. Мамуля варит ей рисовую кашу с йогуртом. Потом выводит во двор и расчесывает светлые космы жесткой проволочной щеткой. Мамонтихе явно по вкусу такой уход. После этого Ширли бредет на край участка порыться в земле. Мамуля очищает щетку от застрявших прядей, распрямляет их, наматывает на пальцы.