Ширли Темпл третья
Шрифт:
Томми известно имя Кайла Сиверса — Мамуля не любит секретов.
Наутро после приема гостей ее сын приходит в кухню и просит на завтрак яичницу-болтушку и кукурузную кашу. Она не может ему отказать. На затылке у него торчит вихор. Ему сорок два, а выглядит, как двенадцатилетний. Встав на цыпочки, Мамуля достает с высокого крючка сковородку, потом нагибается за мутовкой, которая лежит в самом нижнем ящике. Она давно
— А как дела у Ширли? — спрашивает Томми.
Все утро Мамуля не позволяла себе выглянуть в окошко над раковиной.
— Я там ничего не вижу, — говорит она.
— Не видишь ее? — Томми вскакивает и пулей вылетает из задней двери. Она смотрит, как он бежит по траве в одних трусах и ныряет в сетчатый загончик. Мамонтиха показывается из-за дубка в дальнем правом углу. На таком расстоянии ее можно было бы спутать с собакой, если бы не этот длинный любопытный хобот. А бивни! Томми садится перед мамонтихой на корточки и запускает пятерню в ее грязно-белую шерсть.
— Руки помой, — говорит Мамуля, когда он возвращается. — Может, она чем-нибудь болеет.
— Ничем она не болеет, мам. — Но Мамуля волей-неволей замечает, как тщательно он трет руки под краном. Потом она ставит перед сыном тарелку с завтраком и садится смотреть, как он ест.
— Как тебе разрешили взять этого слоника? — спрашивает она. — Разве это не против правил?
— Это не слоник, мама. Слушай, я тебе выдам одну маленькую позорную тайну. Ты же знаешь, что у «Возрождения вымерших» есть свой зоопарк?
— Там еще такая симпатичная смотрительница, которая забирает зверей к себе жить после каждой серии, да?
— Верно. Ее зовут Саманта. Только она не всех забирает. Мы никогда не говорим об этом в эфире, но иногда нам по ошибке клонируют близнецов, а с юридической точки зрения это сущий кошмар. На свете столько идиотских законов, а эти хреновы бюрократы, чтоб их…
— Не ругайся, пожалуйста.
— Извини, накипело. Можно подумать, мы ядерное оружие делаем. Нам позволяют оставить обоих близнецов в живых, пока мы не закончим работу над серией, чтобы снимать их по очереди. Но потом мы должны от одного избавиться. Именно Саманте и положено их усыплять. Это ужасно!
Томми подскребает ложкой остатки каши и отправляет их в рот.
— И зачем ты мне все это рассказываешь? — спрашивает Мамуля.
— Затем, — отвечает Томми. — У нас было два карликовых мамонта. Только на этот раз Саманта не смогла заставить себя это сделать. Вместо того чтобы усыпить Ширли, она взяла ее к себе домой. Не самый умный поступок, но не отпускать же мамонта в лес, правда? Ну вот, а в шоу почуяли, что дело нечисто. Ей надо было на несколько дней убрать Ширли из дома на случай, если они заявятся проверять, и я сказал, что помогу.
Мамуля подходит к окну. Ширли Темпл Третья пробует копать бивнями землю. Интересно, чем она питается? Будет ли есть яйца? Ширли Темпл-собака ела.
Томми собирается провести дома меньше недели, но друзья хотят его видеть. Как-то вечером заходит его школьный приятель Митч Митчелс, приглашает Томми гульнуть, как в добрые старые времена. Митч недавно развелся, и Томми говорит, что он чувствует себя одиноким. Тут Мамуля невольно усмехается: что Митч Митчелс может знать об одиночестве? Но, стоя в прихожей, Митч обнимает Мамулю долгим,
Перво-наперво, отвечает Томми, ни с какими звездами он не знаком, поскольку живет не в Голливуде, а в Атланте. И романа он ни с какой дивой не крутит, и до сих пор, постучим-ка по доисторической деревяшке, ни одно животное его даже не оцарапало, а что до ученых, так он, если уж говорить начистоту, понятия не имеет, как они это делают. Он актер, его дело маленькое. Ему пишут текст, он читает. А с пипетками да пробирками пускай возятся кто поумней. Митча Митчелса аж слеза прошибает от смеха.
— Собаку покормишь? — спрашивает Томми перед уходом, и Мамуля кивает. Компьютер сообщает ей, что доисторические мамонты питались травой, фруктами, зелеными веточками, ягодами и орехами. У Мамули в кладовке стоит банка с ореховой смесью. Она насыпает в жестяную миску немного кешью, миндаля и орехов пекан и несет ее во двор, где мамонтиха просунула хобот в одну из квадратных ячеек сетчатой калитки. Когда перед хоботом оказывается миска, он отпрядывает в сторону: похоже, орехи мало привлекают лохматую гостью.
— Не хочешь — не ешь, — ворчит Мамуля. Потом идет в дом, чтобы надеть свою старую ночную рубашку — когда-то красная, теперь она почти совсем выцвела, — и выпить таблетку. Засыпает и спит крепко, но в полночь ее будит подъехавшая к дому машина. Мамуля не в кровати, а за своим письменным столом — половина ногтей на ногах выкрашена в темно-красный цвет, компьютер печатает девяностостраничный документ о том, как опасно пользоваться лаком, содержащим свинец. Иногда ее таблетки дают такой эффект — превращают ее в зомби. Она подходит к окну, но у дома стоит не «форд бронко» Митча, а такси. Томми сует водителю в окошко пачку банкнот и, спотыкаясь, бредет к двери. Мамуля на цыпочках бежит к себе в комнату и запирается там. Размышляет, не принять ли еще одну таблетку, но вместо этого включает телевизор.
Спустя час начинается шоу ее сына. Это повтор серии про глиптодонта, доисторического броненосца с утыканной шипами булавой на хвосте. Глиптодонт размером с небольшой автомобильчик. В программе его назвали Глиппи. Томми за кадром комментирует возвращение Глиппи в лоно дикой природы. Камера следует за ним через мелкую речку в степь с желтой волнующейся травой. По дороге Глиппи занят в основном тем, что ест траву. Затем Томми появляется в кадре и подходит прямиком к бронированному зверюге. По сравнению с ним, ее сын выглядит совсем маленьким. Он стучит по твердому панцирю Глиппи. Тот, кажется, ничего не замечает. Серия кончается тем, что глиптодонта сажают в кузов грузовика и увозят в зоопарк. Саманта, крепкая невысокая блондинка, показывает Томми большой палец, затем по экрану быстро бегут титры.