Схизматрица (сборник)
Шрифт:
— Хотелось бы надеяться, — ответил я.
Массимо залез в свой кожаный саквояж и извлек на свет ноутбук неизвестной марки. Это была многое повидавшая машина, ее уголки стерты от частого использования, клавиатура грязна, с одной из тех толстенных супербатарей вместо аккумулятора. Этот избыточный запас энергии утраивал вес ноутбука. Понятно, почему Массимо никогда не носит запасной пары обуви.
Он вглядывался в грязный экран, занятый чем-то очень для него важным.
«Елена» не очень известное заведение, поэтому известные люди его любят. Белокурая телеведущая скользнула за
Эта итальянская телеведущая имеет отношение к новости о том, что американский фастфуд — тоже еда. Поэтому было ее не жалко, хотя мне не понравилось, как он на нее смотрит. Было видно, какая глупость вертится в гениальной голове Массимо. Эта одетая на грани приличий женщина отвлекала его от какой-то сложной математической проблемы.
Наедине с ней он будет думать свой вопрос, пока у него что-то не щелкнет и он не выдаст на-гора результат, и, что делает ей честь, она поняла это. Она открыла свою изящную сумочку крокодиловой кожи и натянула пару больших солнцезащитных очков.
— Синьор Монтальдо? — позвал я.
Он был глубоко в себе.
— Массимо?
Это оторвало его от греховных фантазий. Он развернул компьютер и показал мне картинку на мониторе.
Я не разрабатываю микросхемы, но я знаком с софтом, который используют для этого. Когда-то, в 1980-е было три десятка разных программ для их проектирования. Сегодня их осталось только три. Ни одна из них не поддерживает итальянский, поскольку каждый компьютерщик в мире знает английский.
Эта программа была на итальянском. Она выглядела изящно. Она была очень изящным софтом для проектирования микросхем. Разработчики микросхем — не самые изящные люди. По крайней мере не в этой жизни.
Массимо ткнул обкусанным ногтем в грязный экран своего ноута:
— Это дешевка, в ней всего 24 Кб. Но посмотри вот сюда.
— Да. Что это такое?
— Это мемристоры.
Я в искренней тревоге осмотрелся вокруг, но никто в «Елене» не понимал и даже не хотел знать о потрясающем открытии Массимо. Он мог наваливать мемристоры на их столы кучами, но они никогда бы не поняли, что они видят ключ к богатству.
Я мог бы долго и утомительно объяснять, что такое мемристоры и насколько они отличаются от обычных микросхем. Для понимания ситуации достаточно знать, что до сих пор в мире электроники их не существовало. Вообще. Их существование было теоретически обосновано, люди знали о них с начала восьмидесятых, но никто пока не смог создать их.
Чип с мемристорами был сродни лужайке, на которой пасется единорог.
У меня пересохло в горле и я хлебнул вина.
— Ты принес мне схемы мемристоров? Что случилось? Где-то упало НЛО?
— Очень смешно, Люка.
— Ну зачем ты показал мне это? Что, черт возьми, я должен с этим делать?
— Я не собираюсь давать тебе схемы мемристора. Я решил отдать их Оливетти. Я прошу тебя сделать следующее: ты сделаешь один конфиденциальный звонок своему хорошему знакомому, Оливетти, он руководитель производства. Ты попросишь его поискать в корзине, в разделе «спам» письмо без обратного
— Оливетти — неплохая компания, — ответил я. — Но они не потянут такое производство. Мемристоры для гигантов отрасли — «Интел», «Самсунг», «Фуджитсу».
Массимо сложил руки вместе на столе, словно он молился и иронично посмотрел на меня.
— Люка, — начал он. — тебе не надоело видеть подавление итальянской научной мысли?
Итальянский микросхемный бизнес довольно слаб. В нем сложно свести концы с концами. В течении 15 лет я работал по теме микросхем в Бостоне на шоссе 128. Когда всемогущий доллар начал править миром, я порадовался, что завязал там знакомства.
Но ничто не вечно. Старые лидеры уходят, промышленность преображается. Эпохи сменяют друг друга.
Массимо только что показал мне нечто, что изменит отрасль. Инновационный прорыв. Разрушение устоев.
— Это конечно многое объясняет, — сказал я, — сотрудники Оливетти читают мой блог, они его даже комментируют. Но это не значит, что я могу быть источником информации, сулящей Нобелевскую премию. Оливетти захочет узнать, откуда у меня это, ему придется это узнать.
— Они не захотят знать, да и тебе тоже не стоит, — он покачал головой.
— Ну, тогда я непременно хочу это знать.
— Ты об этом пожалеешь, поверь мне.
— Массимо, я журналист. Это значит, что я всегда хочу знать и никогда никому не доверяю.
— Может, ты и был журналистом, пока существовали бумажные журналы. Но все твои доткомовские журналы умерли. Теперь ты блогер. Ты пытаешься влиять и разносишь сплетни, чтобы выжить, — Массимо хлопнул по столу и затем пожал плечами, он явно не считал сказанное оскорблением. — Так что заткнись! Действуй как обычно! Это все, о чем я прошу.
Возможно, этого достаточно для него, но моя работа состоит в задавании вопросов.
— Кто создал чип? — спросил я. — Я знаю, это не твоя работа, ты многое знаешь о разработке чипов, но ты не Леонардо да Винчи.
— Да, я не да Винчи, — он допил бокал.
— На самом деле ты даже не Массимо Монтальдо — кто бы это ни был. Я готов на многое ради новостей для блога. Но я не стану выгрызать себе место под солнцем, используя этот чертеж! Это абсолютно неэтично! Где ты его украл? Кто его создал? Китайские суперинженеры в секретном бункере под Пекином?
— Я не могу рассказать это. Давай еще по бокалу вина. Может быть, сэндвич? Я бы не отказался от вкусной панчетты, — Массимо с трудом сдерживал смех.
Я позвал официанта. Рядом с телезвездой появился ее бойфренд. И это явно был не ее муж. Я уже не в первый раз упускал интересную историю из-за специализации на компьютерных гиках. Иногда я жалею, что жизнь телезвезд — не моя профессия.
— Итак, ты промышленный шпион, — сказал я ему, — и ты должно быть итальянец до мозга костей, раз ты так об этом волнуешься. Хорошо, ты где-то украл эти схемы. Я не спрашиваю, где и как. Но, позволь мне дать тебе хороший совет: ни один нормальный человек не понесет это к Оливетти. Оливетти — это периферийное оборудование. Они делают симпатичные игрушки для клерков. А мемристор — это бомба.